— В Общину не часто вступают принцы королевской крови.
— Значит, и она не обрадуется тому, что я занял Черный престол.
— У праматери Вексен хватит мудрости справиться с тем, что ниспослали ей боги. Мы должны брать с нее пример.
Желая сменить тему, Ярви обвел глазами остальные клетки. Не знающие жалости птичьи взгляды оказалось легче выносить, чем унылые взгляды подданных.
— Который голубь принес послание Гром-гиль-Горма?
— Того я отправила назад в Ванстерланд. Передать их служительнице матери Скейр согласие вашего отца на переговоры.
— Где собирались провести встречу?
— У их приграничного города, под названием Амвенд. Ваш отец так туда и не добрался.
— Его подстерегли где-то в Гетланде?
— По всей видимости.
— На отца не похоже — так стараться закончить войну.
— Войну, — заскрипел какой-то голубь. — Кончить войну.
Мать Гундринг невесело посмотрела на пол — посеревший, заляпанный.
— Ему посоветовала ехать я. Верховный король повелел всем задвинуть мечи в ножны, пока его новый храм — Единого Бога — не будет достроен. Даже дикарь Гром-гиль-Горм не посмеет нарушить священный запрет, думала я. — Она стиснула кулак, словно сама себя захотела ударить, а потом медленно раскрыла его. — Забота служителя — торить дороги для Отче Мира.
— А что, отец не взял с собой стражу? У него…
— Мой государь. — Мать Гундринг поглядела на него исподлобья. — Нам пора вниз.
Желудок Ярви подскочил, рот окатило горькой отрыжкой.
— Я не готов.
— Никто и никогда не готов. И ваш отец не был исключением.
Ярви полувсхлипнул-полуусмехнулся и отер слезы скрюченной кистью.
— А отец тоже плакал после помолвки с матерью?
— На самом деле — плакал, — ответила мать Гундринг. — И не один год. В свою очередь, она…
Тут Ярви, против воли, забулькал от смеха.
— На слезы матушка еще скупей, чем на золото.
Он поднял голову и посмотрел на свою былую наставницу, а ныне — служительницу. На лицо в знакомых, добрых морщинках, на яркие, полные решимости глаза. И, не сразу понимая, что говорит, прошептал:
— Эти годы моей матерью была ты.
— А ты — моим сыном. Прости, Ярви. Прости за все, но… так нужно ради большего блага.
— И меньшего зла. — Ярви помотал обрубком пальца, растерянно глядя на птиц. Один гордокрылый орел посреди огромной голубиной стаи.
— Кто будет теперь их кормить?
— Кого-нибудь найду. — Мать Гундринг подала жилистую руку, помогая ему подняться. — Государь.