Когда он проходил мимо, Ральф всегда сплевывал с особенным отвращением.
— На кой этому подлому проныре серебро?
— Есть люди, которым просто нравятся деньги, — спокойно рассуждал Джойд.
— И рабы?
— Рабы хотят того же, что и все. Так они мирятся с тем, чего у них нет.
— Видать, так, — говорил Ральф, задумчиво глядя на Сумаэль.
Их проводник проводила большую часть своего времени на настиле одной из надстроек: сверялась с таблицами и инструментом; хмурилась на солнце либо на звезды и вела подсчет, загибая проворные пальцы; указывала на какую-нибудь скалу или мель, грозовую тучу или зыбкое течение и загодя рявкала, предостерегая команду. Пока «Южный Ветер» был в море, Сумаэль расхаживала по всему судну, но стоило им зайти в порт, как капитан первым делом цепляла ее длинную, изящную цепочку к железному кольцу на юте. Пожалуй, эта рабыня с ее умениями стоила больше всего корабельного груза.
Порой она лазила меж гребцов, не обращая на них внимания, карабкалась через весла, скамьи и людей, чтобы проверить, как закреплены снасти, или промерить глубину у борта отвесом с навернутыми узлами. И всего раз она улыбалась на глазах у Ярви — когда с верхушки мачты изучала побережье в трубу из надраенной меди и ветер рвал ее короткие волосы. Должно быть, так же радостно чувствовал себя Ярви у очага матери Гундринг.
Теперь перед их взором раскинулся Тровенланд. Голодные волны штурмовали тусклые серые утесы, прибой обгладывал отмели вдоль серых песчаных пляжей, тянулись серые города, где на пристанях копейщики в серых кольчугах угрюмо провожали плывущие корабли.
— Мой дом стоял недалеко отсюда, — сказал Ральф, когда они опустили весла в воду одним серым утром. Изморось покрыла все вокруг росистыми капельками. — Два полных дня скакать в глубь страны. У меня было справное хозяйство, справная каменная печь и справная жена, которая принесла мне двух справных сыновей.
— А как ты здесь оказался? — спросил Ярви, бессмысленно теребя лямки на натертом левом запястье.
— Я воевал, сражался. Лучник, моряк, меченосец, а по летней поре — налетчик. — Ральф поскреб массивную челюсть, уже в седых колючках — казалось, его борода вылезает наружу, не прождав и часа после того, как ее сбреют. — Я дюжину лет прослужил у капитана по имени Хальстам, тот был легок на подъем. Я был его кормчим, с нами ходили Хопки Прищемипалец, и Синий Дженнер, и другие хваткие молодцы. Кой-какой успех в набегах нам улыбался, так что я мог позволить себе всю зиму просидеть у огня, попивая добрый эль.
— Эль со мной станет спорить, но жизнь-то, кажись, была неплохая, — проговорил Джойд, безотрывно глядя куда-то вдаль. Наверно, на собственное прошлое.