— Рамсы попутал, дружок? Остынь. Или мне вызвать охрану? — спокойно, как только могла, поинтересовалась я.
Стэнфорд резко отпрянул, фыркнул, а затем стал сердито отряхиваться. Проехавшись по мне тяжелым взглядом, мужчина плюхнулся на высокий стул у барной стойки со мной рядом, успокаиваясь, но не спуская с меня пылающих огнем глаз.
— Мне как обычно, — он бросил на стойку кредиты, продолжая мелко шинковать меня взглядом, словно капусту.
Повернув голову, я заметила, как бармен достает из вакуумного охладителя морковь, и чуть не прыснула со смеху. Нет, это просто неслыханно. Только Просто Богу «как обычно» могут подавать в баре морковный сок.
Моей заминки Стэнфорду хватило на то, чтобы рывком придвинуть меня к себе вместе со стулом, зажав мои колени между своих ног.
А вот это уже было на грани фола. Я чувствовала жар, исходящий от его крепких бедер, и мне казалось, что он начинает перекидываться на меня, как зараза, закупоривая легкие и посылая острые импульсы по всему телу. Слава Богу, что мои ноги под аватаром были не голыми, а в термокостюме, иначе у меня бы случился шок от перевозбуждения.
— Ты меня продинамила, — нежно поглаживая ладонями мои коленки, улыбнулся Стэнфорд. — Почему?
— Я передумала, — дразняще улыбнулась ему в ответ. — Женщины — такие ветреные…
— Я тебя чем-то напугал?
— Ты у меня не выиграл, — напомнила Стэнфорду я. — Так что все по-честному. А поцелуй просто был поощрительным призом.
— Так все дело в этом? Не динамишь только тех, кто сильнее? А для остальных лишь утешительный приз?
Это было как удар под дых. Так вот что ему от меня было нужно? Он неделю доставал Пита, писал мне в чат, и вот теперь примчался сюда, как будто его в зад кто клюнул, только для того, чтобы спросить меня, почему я ему не дала? Это все, что его интересовало?
— Кому я даю, а кому нет, тебя вообще не касается. Твоя ставка не сыграла. Какие претензии? Радуйся, что я не опустила тебя перед всеми и не сделала игру в свою пользу.
Кажется, именно от этого моего заявления Стэнфорд охренел. Сама мысль, что наш спарринг мог закончиться не ничьей, а моей победой ему, видимо, даже в голову не приходила.
Молча и хмуро он разглядывал меня, как редкую диковинку, а потом, сложив на груди руки, наконец, выпустил мои коленки из своего плена.
— То есть ты меня пожалела? Так понимать?
Вместо ответа я гадко улыбнулась. Пусть думает, что хочет.
— Давай сыграем еще раз, — хищно прищурился Стэнфорд. — Но только если в этот раз выиграю я…
— То что? — рявкнула я, не дав ему договорить и заставив удивленно вздрогнуть. — Засадишь свой гвоздь мне по самую шляпку прямо здесь, у барной стойки, чтобы все видели, какой ты крутой перец?