Выехать в августе Фрунзе не пришлось. Вскоре после ноты Юсуфа поступило сообщение Нацаренуса и Российского информбюро в Трапезунде о критическом положении Ангоры: армия греческого короля переправилась через Сакарью, бои идут у Полатлы — последней станции перед Ангорой. Летчики с аэропланов швыряют бомбы на ангорский вокзал и вагоны. Государственные учреждения покинули город. Московское представительство, Нацаренус перебрались в Кайсери — на юго-восток.
Король все наступал. На Сакарье шли бои с его перевесом. Но вот в середине сентября наметился перелом. В решающей фазе сражения сила кемалистской армии перевесила. Подошло время, когда упорство турок стало утомлять королевские войска, также несущие большие потери и уже близкие к отчаянию. Они были отброшены на левый берег Сакарьи. Но теперь уже трудно было здесь удержаться, передышки им не было дано. Началось отступление короля. Это утроило силы кемалистов. Последовал приказ Кемаля — добить королевскую армию. Анатолия двинулась в контрнаступление. Был освобожден Хиври-Хисар, где еще совсем недавно находилась главная квартира короля. Крупная победа! Король, однако, армию сохранил…
В октябре поступили наконец сообщения о том, что учреждения, редакции и типографии газет вернулись в Ангору. Что и московское представительство вернулось, А король… готовится снова…
Тем временем Фрунзе ездил по воинским частям Харьковского и Киевского военных округов. В Одессе выступил на конференции: решение ЦК — всем участвовать в помощи голодающим, всем народом. Красная Армия, конечно, не останется в стороне.
Турецкая поездка просто на некоторое время отложена, но состоится непременно. Работнику Наркоминдела Украины Алексею Артуровичу Дежнову поручил Фрунзе собрать необходимые материалы — поедет в качестве дипломатического советника. Пока суд да дело, пусть изучает в Москве советско-турецкую переписку, договора, годовые отчеты, записки, архивы.
А в качестве военного советника поедет военспец Андерс, заместитель начальника штаба войск Украины и Крыма, товарищ ответственный, хладнокровный и крепкий.
Вот и ладно, что задержались… Не на юг, а пока на север, на родину, в отпуск домой махнул Ваня на день-другой, без дороги, с хлебным эшелоном. В рапорте указал, что съездить должен по «семейному вопросу».
Давно, еще в семнадцатом, Ваня пас возле Шолы стадо свиней богатого мужика Степана Фирсовича Хоромского. Это был человек торговый, пришлый: осенью отправлял в город мешки с солониной, зимой — сало. В Шоле появился давно, построил дом под железной крышей, как городской. Ваню поучал: «Богатство — от ума, а не от работы».