Фрунзе подумал вдруг, что этот человек просто пришел вымогать… Фрунзе решительно поднялся. Но гость энергично остановил его:
— Нет, нет! Вы привезли много золота. Пожалуйста, надо помочь и нам. Деньги нужны, чтобы делать, — он так и сказал: «делать», — пропаганду.
«Откуда он знает про золото? Провокатор?»
— Если вас уполномочил какой-то комитет, то скажите прямо, и я тогда разъясню вам, что можно, а чего нельзя.
— Да… — помедлил гость. — Комитет…
— Что ж, — угрюмо сказал Фрунзе. — Изложите свою просьбу письменно, укажите лиц…
— Нет разрешения, — искренне ответил гость.
— Но еще и расписку нужно! — теперь уж усмехнулся Фрунзе, уверившись, что перед ним провокатор, и довольно глупый. Впрочем, такова природа провокации…
— Ах, как же это, — вздохнул гость, — паше столько денег, а коммунистам… Если б Эдхем-бею своевременно… Сильный был большевик…
Фрунзе откровенно рассмеялся:
— Паша дал расписку, а вы вот стесняетесь!
Гость, видно, понял, что его раскусили, и стал улыбаться. Фрунзе сказал:
— Как же это вы, такой бравый, согласились на этакое?.. Очень бы любопытно узнать, кто направил вас? Не расскажете ли? Вот чай, если…
— Извините, чаю не надо…
— Только денег? Тогда возьмите свою палочку… Подымитесь… А вот и дверь… господин эмиссар Эдхем-бея!
На другой день вновь появился Абилов. Фрунзе немедля приступил:
— Ибрагим, дорогой, что вы еще знаете о личности Черкеса Эдхема? Подробнее… Его призрак до сих пор бродит по Анатолии. И, знаете, у нас требует денег этот бродяга-большевик!
— Бродит, — согласился Абилов. — Наверно, Эдхем воображал себя большевиком, не понимая, что это такое. А его история интересная. Он возник еще до Собрания. Он — самый первый. Регулярной армии нет, и вот именно он поднимает знамя. Кемаль, конечно, поддерживал. Конечно! Крестьянская масса, летучие колонны Эдхема пошли в бой. Эдхем одержал блестящую победу, отбросил врага. Самый первый. И очень возвысился. И сам себя таким увидел — вождем! А Кемаль, поддерживая летучую армию, призывая народ, создавал тем временем армию регулярную. Создал генштаб, штабы фронтов, корпусов, дивизий… Логично, неизбежно. И вот тут-то вскоре получился в душе Эдхема надлом. Летучие колонны надо включить в общий план обороны, подчинить штабу Западного фронта, где они действовали. Но Черкес Эдхем в своем величии и не подумал кому-либо подчиниться. Наоборот! Он сам взялся подчинять себе и штаб фронта, и само Собрание. Вот так! Конфликт достиг высокой точки. Эдхем уже ослеплен, безрассуден. И вместо того чтобы вести колонны против оккупантов, он теперь повел летучие против Собрания, на Ангору. Он, дескать, большевик, а в Ангоре засела контрреволюция…