Фрунзе подумал, что телеграмма окажется не полна и не убедительна, если не сообщить о приглашении в генштаб:
— Я был ознакомлен в деталях с состоянием армии и тыла. Получил секретные данные о количестве ртов, об организации войсковых соединений, их численности, вооружении… Наконец, ознакомлен с планами, а также с цифрами вооружения, которое дало бы перевес над противником, возможность выкинуть его из пределов Анатолии.
Фрунзе привел эти цифры. Вывод был четким:
— Считаю настоящий момент решающим как для Турции, так и истории ее дальнейших отношений с нами… И Кемаль, и Национальное собрание смотрят сейчас только на нас. Полагаю необходимым: немедленно додать золотом три с половиной миллиона рублей. Оказать дальнейшую помощь, сообщив срочно в точных цифрах ее возможные пределы…
Ваня принес сухарики. Кемик подал в дверь миску с кашей.
К полудню в кулуарах Собрания кое-кто уже поговаривал: в генштабе русским выданы все военные секреты. Это сделано самим Мустафой. И последовало заключение: «Надо лишить его чрезвычайных полномочий…»
Между тем вчера депутат Осман пригласил Фрунзе в гости, а Кемаль, часть пути из генштаба проехавший в одном автомобиле с Фрунзе, по-французски сказал: «Векилям дано указание представить вам все данные. Поговорите и с векилем общественных работ Рауфом».
К полудню же Абилов принес в резиденцию другой слух, похожий на правду: из Самсуна прибыл депутат Эмин (тот, который там провожал Фрунзе после обеда), член оппозиционной группы; он разочарован, теперь осуждает ее лидеров, официальных — Авни, Селяхеддина и фактических — Рауфа, Кара Васыфа. Эмин будто бы целый день в коридоре Собрания дожидался Кемаля, извинился перед ним, раскаялся и передал ему свой недавний разговор с Рауфом: «Эмин: Дело, в которое вы, Рауф, хотите вовлечь нас, может привести к виселице. Будете ли вы тогда с нами? Рауф: Я был бы трусом, оставив вас».
Фрунзе решил, что говорить с Рауфом пошлет Кулагу. Сам с Ваней поедет вечером к Осману.
Поехали без переводчика — в молодости Осман учился в батумской гимназии, хорошо говорил по-русски. Он находился в Константинополе, когда в марте прошлого года английская морская пехота разгоняла меджлис, хватала депутатов.
За столом, угощая гостей, Осман развлекал их смешными рассказами о поведении депутатов, когда нужно было бежать от морской пехоты. Осман посмеивался над Рауфом:
— Я сказал ему: «Вот сюртук, сбрось свою морскую форму, переоденься, выйдем к берегу, есть лодка». Он ответил: «Скрываться — недостойно». Благородством рисовался перед английскими офицерами! Они же и увезли его! На Мальте он жил в старинном замке, гулял с собаками благородных пород, а в Ангоре холод, грязь, блохи. Еще не привык. Простим ему нервность…