— Какую имеете в виду эпоху? — заинтересовался Фрунзе.
— Мехмеда Первого. Сей султан занял трон в начале пятнадцатого века… На землях Смирны вскоре вспыхнуло сектантское крестьянское яростное восстание. Его поднял шейх Бедреддин. Этот шейх был прямо-таки социалистом. Социализм его был, конечно, утопический, но шейх был молодцом…
— Уточните, что-то я не помню, — усмехнулся Фрунзе.
Дежнов уточнил, наслаждаясь вниманием.
— Нашествие Тимура, междоусобица султанских, Баязида Первого, сыновей — отсюда страшное положение крестьян. Бедреддин и воззвал: поднимайтесь, братья, свой установим порядок, справедливый.
— В чем же его… братчина?
«В том же, что и сейчас у трудящихся людей?» — стал догадываться Ваня.
Дежнов ответил:
— Он говорил: братья, обобществим землю, дома, скот, пищу… Так и сделали. Воевали десять лет. Создали свое государство.
«Вот! — обрадовался Ваня. — Еще пятьсот лет назад!»
— Крестьянин Берклюдже, идейный последователь этого шейха, собрал людей. Они с оружием в руках защищали свою идею братства, чтобы жить. В ущельях горы Стилярий был бой. Султан победил. Повстанцев казнили. Истязали, пытали, но не удалось заставить их отречься от своих грез о счастье… Кстати, общинные элементы наблюдаются и ныне: всей деревней вспашут, посеют сперва одному, потом другому крестьянину, вкруговую… Так что, уважаемый Ваня… еще стаканчик прошу…
После чая пели песни. Слышался ясный голос Фрунзе. Он хорошо, правильно пел. Потом декламировал: «Он говорил о временах грядущих, когда народы, распри позабыв, в великую семью соединятся…» Ваня с гармонью на коленях, подыгрывая, кротким басом спел, что бабка когда-то в Шоле научила:
А я по лугу, я по лугу гуляла.
Я с комариком, комариком плясала.
Мне комар ножку, комар ножку отдавил…
Потом вышли на улицу подышать. Черное небо. Луны нет. Но ничего не страшно в этом мире, когда с правдой идешь…
Сейчас опять появится Рауф, что ему нужно сегодня? Пятница, коминдел Юсуф устраивает прием в честь русского. Кемаль приехал, закрылся в кабинете. Рауф по-звонил — придет, надо поговорить, будет на приеме. «Может, лишь для того, чтобы высмотреть, кто как ведет себя, услышать, кто что сказал?» — подумал Кемаль.
Всем кажется, что он, Кемаль, железный, скала, организм без нервов. А у него внутри все дрожит, задерживается дыхание и шумит в голове, когда слышит голос Рауфа.
Кемаль шагал по кабинету, затем сел за стол и выпил минеральной воды… Охрана Фрунзе усилена. Переговоры идут к благополучному завершению, у противников все меньше шансов хитрым путем сорвать согласованность с Москвой, и у них остается путь насильственный… Что предпримет Рауф? Чего он хочет сегодня?