Никогда не любила запаха больничных коридоров, а сейчас, когда шла по одному из них к ожидающей меня свекрови, этот аромат показался мне таким острым, что от него к горлу подкатила тошнота.
Первым делом сев в такси, я набрала номер Ольги Станиславовны, чтобы разузнать, в какой больнице находится Саша. Оказалось, что свекровь как раз дежурит возле реанимационной палаты. Судя по ее голосу, я поняла — дело действительно плохо.
Назвав таксисту адрес, я поджала губы и принялась смотреть в окно. Мысли хаотично метались с одной на другую, но так было даже лучше. Я чувствовала — если начну думать о Саше, представлять, как сегодня увижу его в последний раз… просто разрыдаюсь прямо в машине. А нервничать мне было нельзя, хотя, как избежать этого состояния я не представляла.
— Ольга Станиславовна! — тихо позвала я мать Алекса, когда накинула на себя халат и надела бахилы.
Свекровь сидела на унылой скамье, обитой дерматином, и смотрела прямо перед собой. И кажется, даже не поняла, что к ней кто-то обращается.
— Ольга Станиславовна! — позвала я ее чуть громче, стараясь не осматриваться.
Потому что окружающая действительность была настолько убийственной, что у меня сердце заколотилось едва ли не в горле.
— О! Мирочка! — наконец встрепенулась свекровь. — Как же я рада, что ты приехала!
Она вскочила на ноги, бросилась меня обнимать. Всхлипнула раз, другой… Я поняла, что Ольга Станиславовна изо всех сил сдерживается, чтобы не разрыдаться.
— Я не могла не приехать, — заверила свекровь, кивая на скамью. — Давайте присядем. Расскажете мне, что случилось? Ник толком ничего не объяснил.
Я с усилием нажала на плечи Ольги Станиславовны, понуждая ее устроиться на скамье. Сама — расположилась рядом. Взгляд все же метнулся на дверь напротив. Видимо, там, за нею и был Саша…
— Его… он в общем, в баре был. В тот вечер, когда ты от нас уехала. На улицу вышел, уже на мотоцикл садился… Я не знаю, полиция ничего толком не говорит. На него напали… ударили по… по голове.
Она расплакалась, но как-то тихо, не навзрыд. Просто по лицу безостановочно потекли слезы, глядя на которые, я и сама испытала желание пореветь.
— А камеры? — спросила я, мысленно приказав себе не разнюниваться.
— Там ничего не видно толком… Наташа с ним твоя в тот момент была… точнее, она увидела, как Саша падает, а кто его ударил — не рассмотрела.
Мое сердце заколотилось быстрее. Значит, я была права — Алекс и Ната прекрасно проводили время вдвоем. И подруга скрывала от меня этот факт, как скрыла и то, что Саша пострадал. Но почему? На этот вопрос ответа у меня не имелось.