Мураками: Судя по всему, для программы вы берете только то, что когда-то изучали у профессора Сайто.
Одзава: Да, это так. Действительно, все перечисленное я когда-то изучал у профессора Сайто – «Просветленную ночь», например. Хочу непременно исполнить ее в следующем году. В этот раз, увы, не позволило здоровье. Струнную серенаду Дворжака я тоже изучал у профессора Сайто и мечтаю исполнить. У Хуго Вольфа есть «Итальянская серенада». Только для струнных.
Мураками: Не слышал.
Одзава: Большинство профессионалов тоже ее не знают. А произведение хорошее.
Мураками: Кажется, у Россини было что-то только для струнных.
Одзава: Да, точно. Профессор его нам тоже преподавал. Но оно довольно легкое – пожалуй, даже слишком.
Мураками: Вы передаете новому поколению то, что изучали в молодости у профессора Сайто, но уже при помощи собственной методики.
Одзава: Да. Барток, Струнная серенада Чайковского – все это я подробно изучал у профессора Сайто.
Мураками: Но ведь в оркестре Тохо были не только струнные, но и духовые.
Одзава: Иногда, не часто. Гораздо чаще были одни струнные. Духовых почти не было. Например, вступление к «Севильскому цирюльнику» Россини мы вынуждены были исполнять с одним гобоем и одной флейтой. Приходилось делать аранжировку. Ужасно сложно. Альт имитировал звучание духовых.
Мураками: Вот пример того, как надо выкручиваться! Кстати, Чайковский в этот раз был великолепен, но мне показалось, что еще пара-тройка контрабасов дали бы более низкий звук. Один контрабас звучал немного беспомощно.
Одзава: Верно. Но такова оркестровка в первоначальной партитуре.
Мураками: Тем не менее вполне достойное исполнение даже для постоянного оркестра. Накал гораздо выше, чем можно было ожидать от молодежного коллектива.
Одзава: Да. Такой уровень, как вчера вечером, не стыдно показать на любой сцене мира. Расширить репертуар, дать им соло – а среди них многие могут исполнять соло, – уверен, такой концерт пройдет на ура в Вене, в Берлине, в Нью-Йорке. Где угодно.
Мураками: Общий уровень очень высок. Как говорится, без сучка без задоринки.
Одзава: В этом году у нас ни одной пустышки, простите за бестактность. Все выступили великолепно. Но, знаете, могу сказать точно – это не случайное везение, а результат последовательной работы. За годы существования академии отбор стал гораздо более скрупулезным, а преподавание – зрелым.
Мураками: Честно говоря, впервые услышав их исполнение – кажется, это был второй день занятий, – я не понимал, что из этого выйдет. Я слушал Равеля – и он не походил на Равеля, слушал Шуберта – он не походил на Шуберта, и я думал, справятся ли они. Не мог и предположить, что за неделю с небольшим они достигнут такого уровня.