Одзава: Хм.
Мураками (проходящей мимо ассистентке): Слушай, у Хикару Утады рельефные черты лица?
Ассистентка Ивабути: Не думаю.
Мураками: Вот.
Одзава: Да? Тогда не знаю. Слышал однажды ее песню, мне показалось – очень талантливо.
Мураками: Студентом я подрабатывал в небольшом магазине пластинок в Синдзюку. Как-то раз к нам зашла Кэйко Фудзи. Миниатюрная, скромно одетая, незаметная. Она представилась и поблагодарила за то, что продаем ее записи. Улыбнулась и, поклонившись, ушла. А ведь она уже была знаменитостью. Помню, меня поразило, что при этом она вот так, сама обходит магазины пластинок. Это был примерно семидесятый год.
Одзава: Да, то самое время. У меня на кассетах были «Минато-мати блюз»[18] Синъити Мори или «Юмэ ва ёру хираку»[19] Кэйко Фудзи, и я часто слушал их за рулем в дороге между Бостоном и Тэнглвудом. Вера с детьми как раз улетела домой, я жил один и очень скучал по Японии. Еще слушал ракуго в свободное время. Синсё, например.
Мураками: Когда долго живешь за границей, иногда очень хочется услышать японский язык.
Одзава: У Наодзуми Ямамото была регулярная телепередача «Орукэстра га яттэ-кита»[20], однажды меня пригласили гостем. Я сказал, что приду, только если будет Синъити Мори, и он действительно пришел. Мы с оркестром ему аккомпанировали. Одну песню. Получилось, видимо, не очень. Потому что один знаменитый писатель даже возмутился – не помню сейчас его фамилию. Мне здорово досталось. (Смеется.)
Мураками: И что же его так возмутило?
Одзава: Кажется, он сказал, что разбираться в классике еще не значит разбираться в энке[21].
Мураками: Ничего себе.
Одзава: Я тогда, конечно, ничего не ответил, но вообще-то мне есть что сказать. Часто энку называют чисто японским жанром. Музыкой, которую понять и исполнить способен только японец, но я с этим не согласен. В основе энки – западная музыка, и ее можно с легкостью расписать на нотном стане.
Мураками: Ничего себе.
Одзава: Так же как кобуси можно выразить в виде вибрато.
Мураками: То есть если четко и правильно записать ноты, то даже какой-нибудь, скажем, камерунский исполнитель, ни разу до этого не слышавший энку, сможет ее спеть.
Одзава: Верно.
Мураками: Довольно своеобразный аргумент. Получается, что как минимум с точки зрения теории музыки энка может считаться универсальной. Ничего себе.