– Привет.
Она кивает мне в сторону парка.
– Пройдемся?
Шум, которым еще не успевшие облететь деревья отзываются на удары стихии, на миг заставляет замереть.
– Ты уверена, что там безопасно?
– Подруга, это Четвертый. Патрули вытряхивают всех потенциально опасных в наши районы или прячут куда подальше. Вон скамейка. – Она кивает на ближайшую, на первой дорожке. – Если честно, я хочу просто посидеть. У меня ноги отваливаются.
Неудивительно, на таких-то каблуках. Киваю, и мы идем к скамейке. В темноте парк, настолько яркий днем, кажется чужим и опасным. Несмотря на льющиеся со стороны улицы огни, на шум эйрлатов, меня все равно не оставляет подсознательное желание повернуть назад. Останавливаюсь.
– Ну, что еще? – спрашивает Алетта.
– Мне здесь неуютно. Пойдем на улицу?
Она открывает рот, чтобы возразить, потом машет рукой.
– Пойдем. Только я буду держаться за тебя, а то замерзну, к едхам.
Прежде чем успеваю ответить, она подхватывает меня под локоть. Запястье обжигает болью, и я дергаюсь:
– Ай!
– Едхов браслет. – Она сдвигает огромную блестящую штуковину под рукав, почему-то озираясь.
Я же понимаю, что у меня перед глазами темнеет. Сначала кажется, что просто выключили все огни, но потом…
– Ты бы еще дольше возилась, – раздается за спиной раздраженный голос Ромины.
Я резко оборачиваюсь и чудом не падаю, потому что мир перед глазами крутится каруселью. Что… это? Что со мной?!
– Небольшая подстраховка, чтобы ты не рыпалась, – поясняет въерха, из-за спины которой выступают двое парней.
Пытаюсь отступить, но натыкаюсь на кого-то еще. И прежде чем насмешливое лицо Ромины гаснет перед глазами, обмякаю в чьих-то руках.
Вирна Мэйс
В себя прихожу от пощечины. Хотя нет, пожалуй, от двух, потому что первая только отзывается звоном в ушах, а вторая вспыхивает на коже болью.
– Очухалась? – фыркает Ромина. – Какие же вы, людишки, слабенькие. Доза-то была для икринки.
Доза? Доза чего? Я с трудом соображаю, но меня бросает сначала в холодный пот, потом в жар. Во рту сухость, перед глазами все плывет.
– Давай, чучело. Приходи в себя. Я хочу, чтобы ты была в сознании, когда будешь подыхать.
Я… что?! Широко распахиваю глаза, рывком бросаясь на сидящую рядом въерху, но что-то с силой дергает меня назад. Это что-то – вмонтированные в сиденье эйрлата ремни, спеленавшие меня, как ребенка. Запястья отзываются болью, и я не сразу понимаю, что мои руки плотно связаны за спиной.
– Вот, так уже лучше.
Ромина сидит на сиденье рядом со мной. Помимо нас, в салоне никого нет, ее дружки трутся поблизости, тонированные стекла пожирают любой свет, который пытается проникнуть внутрь. Здесь пахнет дорогой кожей, духами и сладким дымом, от которого слезятся глаза. Впрочем, возможно, они слезятся от того, что вколола мне Алетта. Это заставляет рвануться еще сильнее. Тщетно.