– Могла бы, – огрызнулась рыжая. – Надеюсь, вам не надо напоминать про конфиденциальность. Кстати, уже за одно то, что вы тут с ней болтаете, вам вполне могут вкатить штраф.
Не дожидаясь ответа, она рывком вытащила пропуск, приложила его к турникету и направилась через холл к длинному коридору. Вовремя она слиняла, надо сказать, потому что я уже готова была вцепиться в ее рыжие патлы. Особенно когда развернулась к охраннику и поняла, что их энтузиазм заметно поубавился.
– Простите, нисса, вам лучше уйти, – решительно произнес брюнет. – Через неделю вы сможете подать заявление и…
– Пожалуйста, – сказала я, чувствуя, как отчаяние ледяными когтями впивается в позвоночник. – Пожалуйста, мне очень нужна ваша помощь.
В глазах охранника на миг мелькнуло что-то вроде сострадания. Мелькнуло и тут же погасло.
– Сожалею, – решительно произнес он.
Скрипнула дверца-турникет – видимо, кто-то за противоположной стойкой вспомнил слова рыжей падры про штраф. За спиной раздались шаги, но я не обернулась.
– Пожалуйста, скажите, она хотя бы была в клубе в ту ночь?
– Нисса, – надо мной вырос здоровенный бугай, – покиньте клуб.
– Пожалуйста! – Я смотрела на брюнета, но он избегал моего взгляда.
Когда на плечо легла рука охранника, дернула плечом и вылетела за дверь.
Глава 10
Завтра будет новый день
Из «Бабочки» я вышла в подавленном состоянии. Не в моих правилах так легко сдаваться, но сейчас у меня не было ни малейшей идеи, что делать дальше и как искать Лэйс. Можно было бы остаться у служебного входа и надеяться, что кто-то из коллег сестры согласится со мной поговорить, но, пока я прокручивала в голове эту мысль, следом за мной вышел охранник. Тот самый, который собирался меня выставить, – окинул пристальным взглядом, однозначно говорящим о том, что мне пора сваливать, и я двинулась в сторону станции.
Честно говоря, моя идея «дождаться и поговорить» была заранее обречена на провал. Если ты подписал соглашение, в котором обязуешься молчать по поводу и без, любое его нарушение влечет за собой не только дикую неустойку и увольнение, но и соответствующее занесение в трудовой файл, с которым тебя вряд ли возьмут куда-то еще. Не потому что не захотят, а потому что это запрещено государством, своего рода глубинная метка[4], от которой никогда избавиться.
Рисковать заработком, карьерой и возможностью прокормить семью вряд ли кто-то станет, пусть даже я десять раз дам клятву Недр, что никогда ни словом не обмолвлюсь о том, что произошло. Винить кого-то за то, что они хотят спокойной сытой жизни, так же глупо, как пытаться вломиться в «Бабочку» через турникет, чтобы поговорить с начальством. Так уж устроен этот мир: в нем каждый сам за себя, единственное, что у тебя есть, – семья. Если она, конечно, есть.