Наши предки (те, которые жили когда-то очень давно) выходили на воду на лодках. Сейчас такое позволено только патрулям. Их лодки – остроносые, быстрые катера с оружием на борту – мало чем напоминают то, что нарисовало мне воображение. Лэйси права: я всегда была фантазеркой. При мыслях о Лэйси я отвернулась к спинке и накрылась пледом с головой. Как раз в ту минуту, когда в дверь постучали. Я не ответила, и в дверь постучали настойчивее. Потом еще и еще. Скрипнули старые несмазанные петли.
– Вирна, там Вартас пришел.
После такого заявления я все-таки высунула нос из-под пледа.
– И? – спросила, глядя на сестру.
Она развела руками:
– Говорит, хочет с тобой пообщаться.
Вчера мы уже пообщались.
– Скажи, что я не хочу.
– Я сказала, что ты спишь, но он уселся на кухне и кормит Тай печеньем.
– Я его сейчас сама накормлю, – ответила я и выпрыгнула из-под пледа.
– Ну, в общем, жду на кухне, – пробормотала сестра, почувствовав мой настрой, и быстро ретировалась.
Я поспешно натянула джинсы и домашний свитер, кое-как расчесала спутанные со сна волосы и наведалась в ванную, чтобы умыться. После чего вышла к обосновавшемуся на кухне (на моем месте, между прочим!) парню. Сестренки сидели рядом: Тай с довольной миной хрустела крекерами, а Ми-три делала вид, что присматривает за ней на правах старшей сестры, хотя на самом деле слушала Вартаса. О чем он говорил, оставалось загадкой, потому что стоило мне войти, как Вартас замолчал и серьезно уставился на меня.
– Привет, – сказал он.
Помимо печенья на столе обнаружилось много всякой еды, например сырные оладьи, лапша, свежие булочки и даже варенье (в стекле, между прочим, что намекало на его стоимость).
– Это что? – холодно спросила я.
Митри, не дожидаясь просьбы, стянула младшенькую со стула и утащила за собой.
– Это еда, – ответил он, поднимаясь.
– Да ты что? Тебе не кажется, что тебе стоило посоветоваться со мной, прежде чем кормить девчонок сладостями?
– Виноват. – Он вскинул руки. – Но я думал, что ты обрадуешься.
– Чему? Что потом они будут вспоминать, как вкусно поели, когда жрать будет нечего?
– То есть было бы лучше, если бы им и сейчас было нечего жрать?
Я сложила руки на груди. Выражение лица в этот момент у меня было, видимо, довольно красноречивым, потому что он тут же произнес:
– Прости. Я не это хотел сказать.
– Серьезно? – Я обошла его и направилась к плите, чтобы вскипятить воду и заварить травы.
– Серьезно.
– Тем не менее ты это только что сказал.
– Вирна, нельзя быть такой колючкой.
– Нельзя быть такой липучкой, – огрызнулась я. – Вчера я ясно сказала тебе, чтобы ты не приходил, но ты приперся. На кой?