Характерно, что при всей нелюбви Гоголя к «жидам», в том числе и как к воплощенному, по его мнению, сребролюбию («Так и бросились жиду прежде всего в глаза две тысячи червонных, которые были обещаны за его голову; но он постыдился своей корысти и силился подавить в себе вечную мысль о золоте, которая, как червь, обвивает душу жида»), для этой трагической, берущей за душу картины он выбрал именно еврейскую женщину и ее ребенка. Кстати сказать, после ранения именно «знающая жидовка» с помощью целебных трав ставит Тараса на ноги.
Вместе с тем Гоголь повторяет многие негативные мифы по отношению к евреям, свойственные его времени, в частности, и об их физической нечистоплотности: «Янкель, подпрыгивая на своем коротком, запачканном пылью рысаке, поворотил, сделавши несколько кругов, в темную узенькую улицу, носившую название Грязной и вместе Жидовской, потому что здесь действительно находились жиды почти со всей Варшавы. Эта улица чрезвычайно походила на вывороченную внутренность заднего двора. Солнце, казалось, не заходило сюда вовсе».
Бросается в глаза, что герои «Тараса Бульбы», как и других гоголевских произведений, подчеркнуто асексуальны. Это заявляется уже во вступительной части повести: «Кроме рейстровых козаков, считавших обязанностью являться во время войны, можно было во всякое время, в случае большой потребности, набрать целые толпы охочекомонных: стоило только есаулам пройти по рынкам и площадям всех сел и местечек и прокричать во весь голос, ставши на телегу: «Эй вы, пивники, броварники! полно вам пиво варить, да валяться по запечьям, да кормить своим жирным телом мух! Ступайте славы рыцарской и чести добиваться! Вы, плугари, гречкосеи, овцепасы, баболюбы! полно вам за плугом ходить, да пачкатъ в земле свои желтые чеботы, да подбираться к жинкам и губить силу рыцарскую! Пора доставать козацкой славы!» И слова эти были как искры, падавшие на сухое дерево. Пахарь ломал свой плуг, бровари и пивовары кидали свои кади и разбивали бочки, ремесленник и торгаш посылал к черту и ремесло и лавку, бил горшки в доме. И все, что ни было, садилось на коня. Словом, русский характер получил здесь могучий, широкий размах, дюжую наружность». Тарас провозглашает: «Козак не на то, чтобы возиться с бабами». Один Андрий оказался «баболюбом», подпал под чары прекрасной полячки и сделался предателем казацкого дела. Прекрасная женщина для Гоголя, до смерти оставшегося девственником (вероятно, по причине природной импотенции, физиологической или психологической), была «сосудом дьявола», ведьмой, обернувшейся нечистой силой.