– Будь вежлив, но настойчив. Именно так себя ведут репортеры.
– Ладно, – я открываю глаза, делаю глубокий вдох и шагаю к невысокой деревянной двери. – Будем надеяться, что мне повезет.
Я робко стучу, после чего напряженно прислушиваюсь к тому, что происходит в доме. Шум на кухне резко стихает, после чего до моего слуха доносятся торопливые шаркающие шаги.
– Не переживай, Джек, я помогу тебе, если ты зайдешь в тупик.
– Надеюсь на это.
Линялая входная дверь открывается с протяжным скрипом, и прямо передо мной возникает растерянное лицо приземистой старушки. Несколько мгновений мы молча смотрим друг на друга, пока я не осознаю, что должен представиться первым.
– Добрый день, – сухо кашлянув, говорю я, протягивая свою ладонь. – Меня зовут Джек Хансон.
– Какого черта ты называешься своим настоящим именем? – возмущенно шипит динамик внутри моего уха, но уже слишком поздно, чтобы поворачивать назад.
Старушка не слишком охотно жмет мою руку, пока я стараюсь собраться с мыслями и унять некстати проклюнувшуюся нервную дрожь.
– Я приехал из Чикаго, чтобы взять интервью у местных жителей, наблюдавших своими глазами трагедию, произошедшую в городской лечебнице много лет назад. Наше издательство заинтересовано в том, чтобы…
– О, – возбужденно всплескивает руками старушка, и ее лицо тут же заметно оживляется. – Конечно, тот жуткий пожар… Я буквально предчувствовала, что к годовщине трагедии кто-то этим непременно заинтересуется. Прошу, проходите!
Она радушно улыбается, отступая в сторону, и я проскальзываю в темную прихожую, изрядно обветшалую и пропахшую собачим кормом. Но едва я делаю еще шаг, как мне в ноги бросается серый пушистый комок, а вслед за ним откуда-то сбоку с громким лаем выскальзывают еще два небольших пса, полностью поросших курчавой длинной шерстью.
– Мальчики, – укоризненно прикрикивает уборщица, и собаки послушно отступают в сторону. – Разве можно себя так вести с нашим гостем?
Я брезгливо отряхиваю обслюнявленную штанину и остаюсь на месте, не решаясь двигаться дальше. Заметив мое смущение, старушка призывно кивает, подзывая меня за собой.
– Проходите, прошу вас! Не желаете ли чаю?
– Нет, спасибо, – быстро отвечаю я, переступая невысокий порог гостиной. – Давно вы живете здесь?
– Почти всю свою жизнь, – вздыхает Джиллиан, указывая пальцем на большое черно-белое фото в массивной раме, украшающее одну из стен гостиной. – Мы с мужем переехали в этот дом сразу после свадьбы. Увы, он умер два года назад, и теперь я осталась здесь совсем одна. Конечно, без моих мальчиков мне было бы совсем грустно.