Шесть тысяч километров по реке и через сельву, начиная с крутых склонов Анд, что мы могли видеть у себя за спиной, и кончая дельтой при впадении в Атлантический океан, на другой стороне континента, все это пространство было заполнено миллионами деревьев и орхидей.
И не только для Мишеля и Гонзало, никогда в своей жизни не видевших подобного, но и для меня, познакомившегося с этим чудом во время прошлых моих путешествий, это выглядело как необыкновенное, ни с чем не сравнимое зрелище.
«Река-море», у которого Напо лишь один из больших притоков, рождается в перуанских Андах и устремляется бурным потоком на равнину, унося с собой все, что попадается по пути, но именно там, где она соединяется с Напо, как раз течение ее успокаивается и становится почти ленивым до самого конца.
На расстоянии четырех тысяч километров от дельты река течет на высоте в пятьсот метров над уровнем моря, а дальше, при впадении в нее Рио-Негро, находится уже на высоте всего лишь тридцать метров, но до впадения ее в океан остается еще, ни много ни мало, две тысячи километров. На половине этого пути уровень реки опускается приблизительно три миллиметра на каждый километр, из-за чего скорость потока снижается почти до нуля, но, тем не менее, объем воды, что втекает в океан в период паводка, достигает почти двести тысяч кубических метров в секунду. За сотню километров от берега океан еще не в состоянии полностью растворить в себе ту пресную и грязную воду, что река несет с собой.
Но это медленное течение компенсируется, в свою очередь, глубиной русла, и в своей самой глубокой части достигает глубины в сто тридцать метров, что делает ее проходимой для судов на очень большом протяжении, так что суда с большим водоизмещением могут подниматься вплоть до перуанского города-порта Икитос.
Но что больше всего впечатляет в «реке-море», в моем понимании, это ни ее невероятная водность, ни глубина русла, ни ширина — в некоторых местах достигающая семидесяти километров от берега до берега, а особенный мир, сформировавшийся вокруг нее, необыкновенный мир на площади в семь миллионов квадратных километров, называемый Амазонией, сложнейшая система бесконечных притоков, островов, озер и болот, и, конечно же, сельва.
Хотя, можно было бы сказать, что Амазония, на самом деле, не только сельва, это нечто больше: это джунгли, это чаща, это дебри, вода и трясина, гнилье, мрак, звуки, шорохи, запахи, крики и шепот, тайны и страх, дождь, змеи, москиты, звери… все это и в то же время ничего.
Как человек, выросший в Африке, и хорошо изучивший джунгли от Сенегала до Южной Африки, считаю, что нельзя сравнивать оба эти континента. И хотя африканский животный мир более богат и разнообразен, но, все же, африканский континент более гостеприимен, более обитаем и менее враждебен, чем Амазония.