Африку можно пересечь пешком, и единственным оружием может служить толстая палка, мачете и, лишь в редких случаях, ружье; и чтобы там ни говорили, но никому, абсолютно никому в этом мире, не удалось пройти и сотую часть амазонской сельвы.
А потому, можно сказать, что жизни там нет, и не может быть, дальше и больше, чем на воде или около воды. На берегах ее русла и на берегах ее основных притоков стоят города и поселки, но в глубине, там, где настоящая чаща, ее девственное состояние удалось лишь робко «поцарапать» сборщикам каучуков. Там нет ни дорог, ни просек, ни какой-нибудь силы, способной пробить на длительное время то, что представляет из себя стена из растительности.
Только вода может победить ее. Пути, по которым движется вода на протяжении сотен, а то и тысяч лет, неоспоримы и даже растительность уважает их, хотя и очень часто вторгается на ту, запретную территорию, приобретая своеобразные свойства и формы, как, например, эти огромные водяные лилии, Виктория Регия, что разрастаются на болотах и притоках со спокойным течением, покрывая их почти полностью своими зелеными дисками, похожими на подносы.
И под этими подносами, безобидными на вид и иногда украшенными белыми цветами, скрывается самая большая опасность в этих водах: подстерегающий свою жертву черный кайман, гигантская анаконда и, особенно, небольшая, но свирепая пиранья.
— Пиранья!
Одно лишь это имя пугает, и на то имеются причины. Один лишь ее вид ужасен и полностью отражает ее кровавые инстинкты, из-за которых забываешь о ее скромном размере — не больше ладони. Широкая пасть, выдающиеся вперед челюсти, зубы острые, как пилы, а глаза такие, словно она ненавидит весь мир, и количество их неисчислимо. Их тысячи и тысячи, и они с такой скоростью собираются на запах крови, что я видел как они сожрали корову за три минуты, так что вода буквально бурлила вокруг несчастного животного, и выели ей все внутренности еще до того, как корова издохла.
На венесуэльских равнинах, когда стадо должно пересечь реку, пастухи бросают в воду, ниже по течению, старую или больную корову, и пока «местные» пираньи развлекаются там, раздирая животное на клочки, остальное стадо может перейти реку выше по течению.
Здесь в Амазонии рассказывают, но сам я этого не видел, что некоторые племена индейцев, обитающие по берегам Тапахос и Мадейра, опускают в воду стариков, превратившихся для племени в обузу.
Их связывают веревкой и бросают в воду. Минут через пять вынимают обглоданный скелет и кладут его на муравейник, чтобы муравьи окончательно очистили кости, а потом скелет сохраняют, как воспоминание о предке. Правда ли это или нет, но совершенно точно, что пираньи и муравьи могут обглодать человека под чистую за несколько минут.