Как на зло, я еще и не могла остановить шторм. Шторм — это не стихия воды, точнее, не только водная стихия. Это больше воздух, который гонит волны и облака. Я могу утихомирить волны, но шквальный ветер останется. С облаками тоже сложно, это вода, но испаренная и далекая, управлять ими я не тренировалась — как-то не до того было.
Вновь смотрю на моряков: на напряженного капитана Гарта, испуганного Маруса.
— Я помогу, — говорю, стараясь сохранять спокойствие.
Знать бы еще, как помочь.
Я остаюсь у берега. Гарт, кажется, сомневается во мне, поэтому возвращается к своим людям, они продолжат пытаться как-то укрепить шалаш. Маруса я заставляю вести урок, но он очень рассеян. Хорошо, что характер у него болтливый, он легко начинает разговаривать, когда нервничает. Я половину не понимаю, но пытаюсь повторять, пытаюсь подстроиться под произношение, отработать порядок слов.
Тут язык напоминает Английский — никаких суффиксов и приставок, главное — порядок слов в предложении, их нельзя менять местами. Хорошо, что у меня есть опыт в изучении английского, не свободно знаю, но хоть логику похожую уловить могу, а там главное — нарабатывать привычку к правильному построению предложений. Артиклей вроде как нет, или я еще не отличаю их от предлогов и других вспомогательных слов. Вообще, мне определенно нужен учитель, который разложит все по полочкам, словарного запаса, чтобы спросить, а что это такое за слово, к какой части речи оно относится, у меня пока не хватает, остается только полагаться на свой мозг, на его неосознанную часть и на эффект погружения. Как говорится, все дети умеют разговаривать на своем языке, если с ними кто-то общался и у них нет каких-то паталогий, мы все через это проходили, механизм заложен в мозгу, надо только как-то это мозгу напомнить.
Постепенно погода начала портиться, стали появляться волны более сильные, за мной приплыл Кракен. Я с совершенно спокойным выражением на лице указала Марусу на монстрика (в уменьшенном виде, конечно) и спросила, как это называется. Постаралась запомнить слово осьминог (кстати, в отличии от русского оно не имело отношения к цифрам). Кракен сообщил, что море волнуется, что надо опуститься на дно.
«Я знаю, опустись один, я останусь тут.»
С кем я разговариваю? Конечно же он остался, заплыл под мой водяной стул и принялся нудно транслировать свое недовольство. Волны вокруг нас я старалась приглушить, так что вокруг образовалось некий островок спокойствия, однако ветер усиливался и уже нещадно обрывал листья с местных пальм. Кракен между делом предложил увеличиться в размерах, но я ответила, что не надо, в маленьком виде мне будет проще его защитить.