Первый купец прибыл на пристань в паланкине — я впервые видела это сооружение. Несли его на себе четверо рослых молодых мужчин со странной зеленоватой кожей, следом за паланкином шествовали еще слуги и охранники. Сам купец оказался плюгавеньким маленького росточка скрюченным старикашкой с длинной белой бородой, что делало его похожим на козла, в ярких бордово-золотых одеждах. Своим носильщикам, рост которых, наверное, был под два метра, он дышал даже не в подмышку, а в район талии. Не успел он еще с помощью кучи слуг выбраться из паланкина, как на пристани показалась еще одна процессия.
— Кто это… со странным цветом кожи? — спросила я, пользуясь паузой, пока две группы выстроились рядом и принялись церемониально здороваться друг с другом.
— Не видели таких в городе? — удивился Рохеис, — это оркские полукровки, иметь их в носильщиках или охране очень престижно. Поэтому, если орк оказывается в рабах, например, после какой-нибудь стычки на границе, его стараются почаще водить в дома удовольствий. Полукровок выкупают у матери за крупную сумму и воспитывают при богатых домах. Правда, размножаются они плохо, хоть посещают женщин охотно.
Меня передернуло. По сравнению с настоящими орками, которых я видела как-то с воды: раскрашенных, со странными прическами, с торчащими изо рта клыками и с хищными чертами, эти парни выглядели вполне нормальными людьми. И цвета они были не такого серо-зеленого, как те орки, более приглушенного, почти человеческого. Но мысль о том, что их отцов «разводили», как скот, была отвратительна. А уж про женщин в борделях, куда приводили орков на развод, и вовсе думать не хотелось.
— Ужасно, — едва слышно пробормотала я.
— Почему же? — удивился Рохеис. — Родить полу-орченка для проститутки значит расплатиться разом со всеми своими долгами. Она избавляется и от долга, из-за которого стала рабыней — свободные собой, конечно, не торгуют — и от ребенка, часто у нее еще и деньги остаются. К тому же, говорят, что орки — неутомимые и прекрасные любовники, некоторые дамы по слухам именно из-за этого стремятся заполучит такого раба… впрочем, это, конечно, не самая удачная тема для разговора, — сам себя оборвал он.
— То есть вы считаете, что дети, разлученные с матерью и использование женского тела для размножения, словно это свиноматка — это нормально? — не смогла сдержаться я.