– Мы по поручению пионерского отряда пятого «А». Просим вас выступить у нас после уроков на классном собрании.
Блеск! Нашли комика на почасовой оплате!
– Вы же летчик? И на фронте были?
Ага, четыре раза!.. Открыл рот – закрыл. Снова пытаюсь что-нибудь вякнуть, в смысле решительного отказа. Тоже мне, Цицерона нашли. Или, скорее, Петросяна. Но уклонюсь – Ниночку подставлю, подрыв авторитета в раннем возрасте может обернуться комплексом неполноценности в старшие годы. Ну, кто меня тогда за язык тянул, когда сестренке про Луну и прочее рассказывал?
Одернул гимнастерку, подошел к соседней колоде, на которой в ушанке лежала «кировка» (я что, дурной с часами на руке дрова рубить?), взял их в свою мужественную лапу и с серьезным видом поглядел на делегацию. У нас ТАК депутаты и адвокаты смотрят на время и на посетителей. Ну надо же чужие психологические приемчики брать на вооружение.
– Когда, где и в какое время состоится сбор отряда?
– Завтра полвторого, в кабинете математики.
– Хорошо, 2 декабря в тринадцать пятнадцать предлагаю представителю пятого «А» встретить меня при входе в школу и проводить в кабинет номер?..
– Номер 25.
– …кабинет номер 25.
Теперь – ушанку – на башку. Кисть – продолжение руки – ровной лопаточкой под срез головного убора. Вот ведь вдолбили в армии строевую, а сейчас пригодилось.
– До свидания, товарищи!
И где этих-то муштруют? Конечно, вразнобой и с запозданием, но вся честна́я компания ответила мне пионерским салютом. Конечно, повод усмехнуться, но нельзя же принижать их достоинство. Поэтому я постарался сохранить строгое и серьезное выражение своей физиономии.
Красная двухэтажная школа № 2, бывшая до революции женской гимназией, расположилась почти в самом центре – на улице Кирова, на краю парка. Кругом были одноэтажные домики и только небольшое двухэтажное зданьице магазинного вида на противоположной стороне улицы. Если повезет вернуться в свое время – придется привыкать к современной застройке. Так вот было тогда, когда почти полгода провел в деревне – сперва на армейских сборах, затем – на каникулах, а весь сентябрь и начало октября – «на картошке». Потом не мог смотреть на дома выше пятиэтажки – казалось, что они сейчас соберутся падать.
О том, что ответственным представителем пятого «А» будет Ниночка, я даже и не сомневался. Еще бы. Разве зря она вчера вечером помогала мне гладить форму и начищать все, что должно блестеть. Забудьте про утюги «Тефаль»! С угольным «монстром» сам без сестренки и матери точно бы не справился! «Ну зачем мне, право, орден, я согласен на медаль!» – а у меня и медали не наблюдается. И значков тоже никаких нет. Даже комсомольского. Может быть, у Лешки Журавлева они и присутствовали, но мне в госпитале досталась «чистая» гимнастерка. Хорошо, хоть голубые петлицы с золотыми галунами какая-то заботливая душа пришила. Так что на текущий момент моими главными украшениями были алые кубари младшего лейтенанта и шеврон на рукаве. Кроме чистой подшивы и чистой души. Ах да, забыл! Синие штаны! Ни у кого, кроме летчиков, таких нет.