Ульяна, она обычная. Руки грубые, губы толстые, нос картошкой, лоб плоский. Ничем не одарила ее природа: ни умом, ни деньгами, ни красотой. Знай себе греби навоз в свинарнике каждый день. А Роман – симпатичный, кудрявый, веселый и белозубый. Каждый раз на сельских танцах поглядывает весело на Настю и зубоскалит.
И тогда Ульяна вспомнила о своей бабке. О старой-престарой бабке, которая знала кое-какие секреты. И отправилась к ней: «Помоги сделать приворот, бабушка».
«А привороты просто так не делаются. С этим дурацким колдовством все непросто. Я сделаю приворот, внученька, но ты должна сходить в темный лес к особому колодцу и принести мне кое-что…»
Я поднималась по темной лестнице, картина прошлого разворачивалась передо мной с особенной яркостью, и я понимала, что, будь на месте Ульяны, – вот такой себе неудачницей в белом платке и с большими мозолистыми руками, – я бы тоже отправилась в лес. Потому что терять нечего. Внутри пусто.
Темнота подъезда нахлынула, как черная волна. Волна глубокого озера, на дне которого живут страшные и непонятные твари. Конечно, именно так и надо сделать: отомстить своим обидчикам, воздать по заслугам. И для этого есть сила…
Я рванула наверх, мотая головой и прогоняя жуткие мысли. Ничто не может остановить темноту подъезда, ничто не может остановить злость, живущую внутри. Ничто не может остановить ненависть.
Я тоже ненавидела. Я очень сильно ненавидела свою мать.
Снежана довольно сообщила мне, что у нее – новая одежда.
– Мать обновила мой гардероб. Сказала, что я должна выглядеть отлично, – виновато улыбнулась она.
– Опять джинсы со стразами? – хмыкнула я, заваливаясь на диван и закидывая ногу на подлокотник.
– Нет. Мы были в «Колинзе».
– Фига се. Ну-ка, покажи.
Все-таки мать напряглась и показала наличие некоторого вкуса. Просто вышла из себя, можно сказать. Изменила себе. Вместо розовых блестящих тряпок Снежана продемонстрировала мне приталенные футболки с застежкой поло, две пары вполне приличных джинсов голубого цвета, две толстовки – одна, правда, розовая, зато другая – серая. И даже имелась парочка клетчатых рубашек черно-красно-белой расцветки.
– Что случилось с нашей мамой? Она серьезно решила выдать тебя замуж? – удивилась я, рассматривая кармашек рубашки.
– Просто я сказала, что не стану носить вещи с рынка.
– Если бы я такое сказала, меня бы прокляли.
– Ну, она на меня тоже немного поорала.
– «Колинз» – это серьезно. Кто этот парень?
– Не хочу говорить, еще рано.
– Он тебе нравится? – Я удивленно глянула на Снежану.
– Да, – коротко ответила она и, отвернувшись, принялась складывать обновки.