Плотный и крепкий мужчина лет двадцати пяти, серую форму которого отмечали шевроны с единственной широкой нашивкой, оглядел нас и подсказал:
— По росту, балбесы! — а когда после недолгой суеты его распоряжение оказалось исполнено, уже негромко бросил: — Равняйсь! Смирно!
Выполнение этих команд тоже прошло не вполне гладко, но как-то справились, тогда послышалось долгожданное:
— Вольно!
Крепыш нас придирчиво оглядел и наконец-то представился.
— Я — командир учебного отделения, — он постучал пальцем по широкой поперечной нашивке на шевроне, прежде чем продолжить, — старшина Дыба. Это и фамилия, и образ действия по отношению к отстающим и нарушителям устава — зарубите себе на носу!
На крупном, покрытом мелкими серыми оспинами лице не отразилось ни тени улыбки, в строю промолчали.
— Мы в отдельном научном корпусе не приветствуем старорежимных порядков, поэтому обращайтесь ко мне «господин старшина». Ну а теперь что касается вас…
Подсознательно я ожидал требования рассчитаться на первый-второй, но вместо этого началась перекличка. Фамилия моего соседа по комнате оказалась Короста, больше из первой половины списка не запомнил никого. А вот меня запомнили, пожалуй, все. Просто старшина вдруг уточнил:
— Линь — это как рыба?
— Линь — это как трос, — поправил я его и, спохватившись, добавил: — Господин старшина…
Командир отделения мрачно глянул на меня и вновь уставился в листок, вроде бы даже озадаченно хмыкнул, прежде чем озвучить следующую фамилию:
— Фёдор Маленский!
— Здесь! — отозвался лохматый парень, хмурой физиономией и ломаным носом напоминавший скорее разбойника с большой дороги, нежели представителя одного из дворянских семейств.
Но очень уж фамилия характерная, тут не ошибёшься — точно из бывших. Не сам он, конечно, а папа с маменькой. Сам-то уже после революции родился.
Пристальным взглядам сослуживцев Фёдор нисколько не смутился и продолжил смотреть на старшину, а тот не стал ничего спрашивать и перешёл к следующему из списка.
По завершении переклички началась разминка с поворотами корпуса, наклонами и прыжками, затем перешли к силовым упражнениям на брусьях и турнике.
После зарядки в распределительном центре мышцы у меня уже не ломило, семь раз подтянулся и двадцать раз отжался без особого труда. С остальным тоже особых сложностей не возникло, вспотел, но и только. Увы, на этом ничего не закончилось, и нас без промедления отправили на второй круг.
Кое-как выдюжил и на этот раз, но дыхание сбилось и пот полил ручьём, поэтому с выполнением очередной команды я непозволительно замешкался. На самом деле замешкался вовсе не я один, но для разговора по душам старшина выбрал почему-то именно меня.