Смахнув карту в угол, я повернулся к сгорбившемуся орку, что выглядел довольно потерянным. Он нервно озирался по сторонам, переминаясь с ноги на ногу.
— Что — то тут воняет. Веди меня на свежий воздух, живо.
Видимо, орк перенервничал, иначе сложно было объяснить его заторможенность и удивлённый взгляд. Изобразив на лице недовольство, я сделал жест намекающий на то, чтобы он развернулся и вёл меня. Моргнув, он наконец закивал, после чего исполнил требуемое и засеменил вперёд по коридору.
Шли мы недолго, миновав ещё несколько закрытых дверей. Подъём ощущался весьма заметно, так что я уже начал предвкушать то, что увижу на поверхности. Вот только, вопреки ожиданиям, своды пещеры всё не заканчивались, а коридор в конечном счёте упёрся в деревянную стену с огромными воротами по центру.
Не останавливаясь, орк направился к преграде и начал стучать, с опаской поглядывая на меня. Весь его вид как бы говорил: «сейчас, господин, сейчас всё будет».
— Кто там ещё? — раздался недовольный бас из — за стены.
Орк перешёл на свой язык, и в одной из створок открылось окошко, из которого на нас недоверчиво посмотрел очередной краснокожий. Остановив взгляд на мне, он тут же захлопнул смотровое отверстие, после чего за преградой раздались звуки спешки: топот ног, выкрики, а спустя несколько секунд ворота наконец распахнулись.
К моему сожалению, впереди располагалась ещё одна комната, пусть и довольно большая. Стены, пол и потолок здесь были уже полностью выполнены из деревянного бруса. В противоположной стороне располагались такие же ворота, а справа дверь поменьше. От моего внимания не ускользнул тот факт, что оба выхода из этого помещения запирались изнутри.
В комнате стоял неприятный запах конского навоза, пусть и не сильный. Также здесь находилось немного мебели для двух охранников: каждому по столу, лежаку, лавочке. По центру левой стены располагался камин с дымоходом. Окон не наблюдалось.
Один из орков поспешил к противоположным воротам и, подхватив массивный засов, будто тот весит как пушинка, распахнул их. В образовавшийся проём хлынул поток яркого света и свежий прохладный воздух со звуками леса и я, не веря в происходящее, прошёл вперёд.
Чем ближе подходил к выходу, тем больнее становилось глазам. Свет буквально ослеплял меня, словно прижигая сетчатку. Навернулись слёзы, и я был лишь рад тому, что орки остались за спиной.
Я ведь впервые, попав сюда, увидел солнечный свет! И, чёрт побери, какой же он нестерпимо яркий! Глаза никак не хотели привыкать, я был словно крот какой — то.