Но вот белая пелена перестала обжигать, и я смог приоткрыть веки. Прищурившись, продолжил стоять на пороге, разглядывая раскинувшуюся впереди лужайку с сочной зелёной травой. Шагах в двадцати возвышались первые стволы, настолько толстые, что обнять их могли разве что нескольких человек одновременно взявшись за руки. Высота деревьев так же поражала: я не мог бы с точностью назвать её. Сотня метров? Две сотни?
Посмотрев вверх я даже испытал лёгкий приступ агорафобии — настолько масштабы казались огромными и непривычными. От притока свежего воздуха аж в голове закрутилось. Не меньше удивило то, что самого светила за кронами не было видно, но даже рассеянный свет умудрился ослепить меня.
Взяв себя в руки я осторожно обернулся: охранники стояли вытянувшись по стойке смирно в ожидании указаний, «экскурсовод» же топтался на одном месте, явно чувствуя себя как не в своей тарелке. Собственно, он выглядел так с самого момента встречи со мной.
Стоять на пороге долго было бы глупо, так что я спустился с пары ступеней, что обозначали переход с почвы на уровень пола помещения. Ступив на мягкую землю, медленно зашагал вперёд по грунтовой дороге, что простиралась вглубь леса и скрывалась в его тенистой дымке. Услышав тихий скрип петель, я обернулся: два орка — охранника закрывали ворота. Собственно, вся их комната находилась снаружи пещеры, такой деревянный прямоугольник с пристройкой сбоку для конюшни. Несколько ржаний всё же долетели до моих ушей, но сколько конкретно там животных судить было сложно. Над всем этим возвышался обрыв скалы из тёмного камня, как бы прикрывая строение от возможного дождя.
Медленно подойдя к ближайшему дереву слева от дороги, я облокотился на него одной рукой и, слегка прогнувшись вперёд, прикрыл глаза. Дышать свежим воздухом и слушать звуки природы — это было как — то завораживающе, что ли. Шелест листьев, поскрипывания ветвей вдалеке, постукивания и посвистывания, предположительно, птиц, и ещё миллион непонятных для меня звуков. Что это, птицы или какие — то иные животные, а может и явления природы, определить я не мог просто утопая в этой какофонии.
А ещё запахи: в пещере их практически не было, здесь же — целый букет. Это и мох на стволе под моими пальцами, от которого несло сырой землёй и дождём одновременно, и что — то хвойное, освежающее и бодрящее, кора и смола. Во всём этом присутствовал аромат чего — то сладкого, но не цветочного. Как бы я не оглядывался, не мог найти ничего, что могло бы быть его источником. И чем дольше я находился снаружи, тем сильнее я чувствовал насколько здесь тепло.