Высокий, стройный, красивый Родион пользовался успехом у женщин, а его прибалтийский типаж и обходительность практически не оставляли шансов женскому полу.
Родин немного завидовал Варкуну, потому как в любой компании самая красивая девушка доставалась именно ему, но зависть эта не имела каких-то далеко идущих последствий, и помимо того, что Варкун с Родиным были напарниками, они ещё и дружили.
— Родька, кого на опознание возьмём? — обратился Родин к Варкуну.
— Давай Славу Хулигана. Сейчас позвоню ему, сто пудов ещё харю плющит дома, пусть свою задницу тащит сюда.
Набрав номер телефона Хулигана, произнёс:
— Привет труженикам уголовного фронта! Хулиган, кто-то твоему кенту усекновение главы произвёл. Надо на опознание съездить.
— Что такое усекновение?
— Да голову отрезали, блин, Рябе. Давай скорее. Подъедешь, дежурному скажи, чтоб нам позвонил.
— Какой необразованный криминальный контингент пошёл, — возмутился Варкун.
— Ты на себя-то посмотри, до сих пор твою «микрофилию» забыть не могу.
Это Варкун как-то в разговоре решил блеснуть эрудицией в знании, кто такой некрофил.
— Может, пока чаю хлебнём?
— Давай. Хулиган после вчерашнего долго будет собираться.
— Родька, ты уверен, что это Коля Ряба? — отхлёбывая из стакана, спросил Родин.
— Да ты чё, Серёга, сам же видел. Это его башка. А в двойников я не верю.
— Нестыковок как-то много. Вот тело как будто не его, и рост, и комплектация… Мне ещё Валя с информационного сказала, что у Рябы была баба на предплечье наколота, а у трупа — роза.
— Серёга, что ты за человек, постоянно сомневаешься! Плохо тебе, что ли? Сейчас всю братву их соберём, колонём — и делу конец.
Зазвонил телефон: звонил дежурный, который сообщил, что подъехал Слюсарев — в простонародье Хулиган. Это известие прекратило спор друзей, они собрались и вышли из кабинета. Внизу возле дежурной части стоял Слюсарев, Родин завёл его в допросную. Нужно было перед опознанием уточнить несколько деталей.
— Ты помнишь, во сколько и с кем Рябченко ушёл из кабака?
— Точно не скажу, все уже угашенные хорошо были, по моим прикидкам, около трёх ночи.
— А с кем он ушёл?
— Да ни с кем, мы вышли с ним на улицу, он сказал «мне хватит» и уехал на такси.
— Что за такси было?
— Точно не помню, но вроде хачик на зелёной семёре. Он постоянно пасётся возле «Полёта». — Слюсарев поморщился от головной боли и, растирая виски, спросил: — Мужики, может, кто другой съездит, а? Вон Сохатый тут рядом живёт…
— Хулиган, ты чё — зассал, что ли? — поинтересовался Варкун.
— Да хреново мне после вчерашнего, боюсь вывернет.