— Уж лучше быть спортсменом и при этом самому сдавать все экзамены, — начал я, полный возмущения, — чем быть любовницей парторга и Ленинской стипендиаткой и при этом даже не появляться на парах!
Парторг сразу понял, кого я имею в виду.
— Сопляк! — заорал он, побагровев от злости. — Да я тебя из института вышибу! Да я тебя сгною! Ты ещё не знаешь, что тебя ждёт! Да я…
Я не позволил ему дальше развивать фантазии на тему, что он со мной сделает, а просто врезал кулаком по его физиономии. Парторг грохнулся наземь, а я развернулся и пошёл от него прочь. Рядом со мной шёл и хохотал Прохоренко. А я постепенно начал осознавать, что сделал что-то не то, и последствия меня ожидали самые серьёзные. Мне почему-то стало не до смеха… За подобную выходку можно было схлопотать лет десять тесного знакомства с суровой Сибирской действительностью.
— Да не ссы, Серёга, — подбодрил меня Володя, — я с батей поговорю. Он всё уладит.
На следующий день с утра меня вызвал к себе декан. Он укоризненно покачал головой:
— Сергей, ты вообще соображаешь, что наделал? Ты же ударил, считай, саму партию!
— Виноват, — каялся я, — не удержался.
— Ладно, — вздохнул декан. — Александр Григорьевич Прохоренко уже похлопотал о тебе. Большого скандала не будет. Тем более, что у парторга самого рыльце в пушку. Мы проверили ту Ленинскую стипендиатку — ты оказался прав, это его любовница. Стипендию мы у неё, конечно, заберём. Но и тебя должны наказать. Так, для галочки, но официально. Сам понимаешь, никто не имеет права руки распускать в здании института. А тем более бить парторгов по лицу. Как же нам тебя наказать? — задумался декан.
И тут мне в голову пришла замечательная мысль:
— А вы исключите меня из общежития! — предложил я.
— Как тебя исключить? — удивился декан. — А где ты жить будешь?
— Так я местный! Я в общежитии и не жил никогда!
— Гениально! — воскликнул декан. — Так мы и сделаем.
На следующий день на институтской доске объявлений висел приказ, где сообщалось об исключении Сергея Рака из общежития в связи с хулиганским поведением. Парторг был доволен, и все счастливы. Кроме бывшей Ленинской стипендиатки.
После окончания первого курса я решил подзаработать во время каникул. В то счастливое студенческое время, стипендия у меня, как у спортсмена, не зависела от оценок — сорок рубчиков в месяц, да ещё плюс талоны на питание по два сорок в день. Сто двенадцать рублей в месяц для студента — это было «очень и очень», как говорил один известный киногерой. Но всё равно хотелось подержать в руках настоящие большие деньги. А где можно было подзаработать по-быстрому в советское время? Правильно, в проводниках. В летний период добавлялось огромное количество поездов. Профессиональных проводников не хватало, и нас, студентов, брали на лето в проводники с распростёртыми объятиями. Туда же подался и я.