— Бывает… Как же вам ездилось? Ночевали у тети Дуси?
— Да… Мы были в кино и… на Крещатике. Очень мне понравилось. — Леся почувствовала, как покраснела от этой неправды.
— И тебе, Васько, понравился Киев?
— Мы не были в Киеве, — сказал, глядя на брата, Васько. — Мы… мы к Наталке ездили. В Винницу.
Леся удивилась, что Платон воспринял эти слова спокойно.
— Зачем?
— Чтобы поставить все точки над «i»…
— И что, поставили? — с иронией спросил Платон.
— Нет. Он сказал, что приедет, — ответил Василь.
— Кто?
— Давид. Ты не обижайся на меня, Платон, потому что так… так неправильно, — Васько шмыгнул носом.
Платон обнял за плечи Васька и Лесю и притянул к себе.
— Я вам очень благодарен обоим, но, наверное, не мы с вами будем ставить эти точки…
— А почему она так сделала? — тихо спросил Васько.
— Это может объяснить только она, Вася.
— Разве можно любить, любить, а потом… — Леся порозовела и умолкла.
— Можно.
— Но это… неправильная любовь, — сделал вывод Васько…
— Чудак ты, Вася. Думаешь, бывает любовь «правильная» и «неправильная»? Просто есть любовь или ее нет.
Васько пошел провожать Лесю. Дом вдруг стал немым. Немые стены, слепые окна, безмолвные фотографии. Лукаво смотрела на Платона Наталка. Он привык к этому снимку, но сейчас он будто увидел ее впервые: глаза холодные, усмехается. Платон вытащил из стола письма Наталки и бросил в печь. Показался в эту минуту себе смешным и сентиментальным, но письма жег.
Каждый вечер, когда Нарбутов возвращался с работы, он всегда заставал в доме Давида. Ему не нравилось, что Ольга заставляла Давида помогать ей по хозяйству, посылала в магазины и называла «наш Давид». Нарбутов молчал, потому что каждая его попытка выяснить отношения Давида и дочери заканчивалась бурными сценами, которые устраивала жена.
— Он спас жизнь Наталке, а я буду выгонять его из дома! Я еще не выжила из ума. И что здесь, наконец, плохого, что они дружат?!
Но после того, когда однажды Давид остался у них ночевать, Нарбутов решил поговорить с дочкой. Он позвал ее к себе и спросил:
— Прошу пояснить, что это значит?
— Давид будет жить на первом этаже, — ответила Наталка.
— Наталка, это переходит всякие границы… Не забывай, что у тебя есть муж.
— Ну, — капризно скривила губы Наталка, — не забывай, папа, что я уже взрослая.
— Что здесь у вас за дискуссия? — вошла Ольга Аркадьевна.
— Отец хочет выгнать Давида, — попробовала обратить все в шутку Наталка.
— Что?! — Лицо жены вытянулось. — Давид будет здесь.
— Нет. Пока я здесь хозяин… Я с ним поговорю. Я…
— Не смей! — крикнула Ольга Аркадьевна вслед мужу.