— Хорошо, что мы потеряли только актрису, Алешка…
— Вчера на студию приехал Корчмарев, режиссер, который хотел снимать Стешу в своем фильме. Вернулся из клиники, плакал, как ребенок… Старый, седой и — как ребенок…
— А ты чего киснешь? — с нарочитой грубоватостью Платон перебил Алексея. — Вытри, вытри слезы, Алешка. Главное, что Стеша есть, понимаешь, живая…
Через несколько дней, когда Платон, как и всегда, пришел утром в клинику, сестра не пустила его к Стеше.
— Но мне Вера Григорьевна всегда разрешала, пропустите, пожалуйста, — стал уговаривать Платон.
— Именно Вера Григорьевна и велела, чтоб вы здесь посидели.
Платон успел несколько раз перечитать на плакатах все врачебные советы больным желудком, диабетикам, знал уже, как надо кормить грудных детей и какая гимнастика рекомендуется беременным. Вдруг открылась входная дверь и в приемную ввалились три здоровенных парня в форменных фуражках таксистов. Они принесли большую корзину цветов и множество каких-то свертков. Один из них, похожий на боксера, на цыпочках подошел к сестре, снял фуражку и шепотом сказал:
— Валя, мы уже есть. Очень извиняюсь, но нас трое… Остальные придут завтра. Я им едва втолковал, что это не парад и не футбол, а… клиника.
— Сеня, придется немножко обождать. Вот он, — сестра кивнула на Платона, — тоже ждет.
— А что это, очень извиняюсь, за штамп? — Сеня старался сказать тихо, но голос сорвался, и Платон услышал.
Валя что-то шепнула Сене. Он позвал своих дружков, о чем-то проинформировал их, и они все трое подошли к Платону.
— Очень извиняюсь, — промолвил, поклонившись, Сеня, — что я назвал вас штампом. Я забираю свои слова обратно. Будем знакомы: я — поклонник таланта Стеши… Мы друзья с ней. Эти, — показал на своих товарищей, — тоже поклонники — самые активные члены нашего клуба «Экран». Коля, Женя… Обалдуи, представьтесь. Очень извиняюсь.
Коля и Женя пожали Платону руку. Женя достал пачку сигарет, но ее одним движением руки выбил Сеня.
— Ты что, чокнутый, да? Это тебе не ресторан «Калинка». Очень извиняюсь, — Сеня улыбнулся Вале. — Вы извините, я его еще только приучаю к культуре; он ведь думает, что если купил двести открыток с портретами киноактеров и выписал «Комсомолку», то уже культурный… Женя, человек, кроме свободы и зарплаты, еще должен иметь фантазию.
— А чего вы ждете? — не удержался, чтобы не спросить, Платон. — Разве вас пустят?
— Ты что, не знаешь? Сегодня снимут все бинты.
— Не знаю… А вам кто сказал?
— Что за вопрос? Сеня Петушок знает все. У меня контакты и агентура. — Сеня подал Вале плитку шоколада.