Так и есть. Мигнула и потухла. Смех, крик.
Хлесть! — кто-то из хлопцев уже заработал по физиономии.
Смех… Юхим зажег спичку: дочь «президента», возбужденная и разомлевшая, льнула к Платону; Максим и София так и стояли, не подойдя друг к другу. Дмитро потирал щеку, а Стеша оказалась у самого порога.
— Все! Клуб закрывается! — подала команду Стеша.
Толпой вышли на тесную от снежных сугробов улицу. Стали прощаться. Максим ушел с Софией, Петро — с Олей, а Светлана не выпускала руку Платона, и он понял, что честь проводить дочку «президента» выпадает ему. Ну что ж, надо провожать, тем более что Юхим даже на подворье не вышел из хаты Стеши. Дмитро тоже попрощался.
— Будьте здоровы, — как можно безразличнее сказал Платон и демонстративно взял Светлану под руку.
«Резиденция» сосенского «президента» была на самых Выселках, и, пока они дошли к ним, Платон узнал все новости:
что Светлана работает пионервожатой в школе;
что она его хорошо знает и очень жалеет, что он не помнит ее;
что в селе такая скука — повеситься можно;
что она одна доченька у отца и матери;
что она очень рада приезду Платона.
Они стоят возле высоченного забора, который отделяет «резиденцию» от всего мира. Дочь «президента» уже трижды сказала, что ей холодно, но в крытые шифером апартаменты не торопилась. Тогда Платон взял инициативу на себя:
— Поздно, надо идти…
— Постойте еще. Ой, какие у вас горячие руки!
— До свиданья…
— Разве вы не выспитесь? Я вся дрожу от холода… — И крепко пожала руку. — Я так рада…
Наконец расстались.
…Под ногами поскрипывал снег. Над Сосенкой неподвижно висел надкушенный месяц. Проходя мимо хаты Чугая, Платон увидел, как от ворот отделилась чья-то фигура. Наверное, Юхим дожидался его. Однако нет.
— Платон, это я, — услышал он глубокий грудной голос Стеши.
— Чего ты тут стоишь?
— Тебя жду. Идем, — Стеша взяла его за руку и повела в хату.
Маленький язычок пламени еле-еле держался на кончике фитиля.
— А отец?
— На станцию поехал лес разгружать из вагонов. Долго ты президентку провожал… Я задеревенела вся, пока дождалась…
— Зачем ждала?
— Хотела видеть… тебя. — Стеша вдруг обняла Платона и поцеловала.
— Ты что? — Платон взял ее за руки, усадил на лавку.
— Я люблю тебя, слышишь? Люблю… — она говорила каким-то непривычным голосом, будто жалуясь на самое себя.
— Но ты же знаешь… Я… У меня… — Платон растерянно смотрел на девушку.
— Я знаю, у тебя есть та… Наталка… Но я ничего не могу с собой поделать… — Стеша склонилась на стол и заплакала.
— Успокойся, Стеша, не плачь… Мы еще поговорим с тобой… когда-нибудь… — Платон обещал неуверенно. — А сейчас я должен идти… Васько один дома…