Увидела бы его сейчас Наталка. Может, сегодня дядько Михей принесет ему письмо? Каждый раз с надеждой разрывал Платон конверты, но не было в них того, чего он ждал.
Будто и не знала Наталка, что он любит ее, что живет только ожиданием ее писем. После той ночной встречи со Стешкой Платон никуда не ходил, хотя каждый вечер друзья звали его на гулянку. Ему и хотелось пойти с ребятами, но… если б не Стеша. Он боялся ее любви, боялся, что ее земная горячая страсть, которую он ощутил в ту ночь, может развеять, размести его чувства к Наталке.
Со Стешей он встретился еще только один раз, в прошлую субботу. Она пришла к Галине, просто проведать. Когда Платон зашел в комнату, Стеша держала в руках фотографию Наташи. Увидев Платона, она не положила ее, а зачем-то отдала Гале и, метнув глазами, с деланным безразличием сказала:
— Артистка, хоть в кине снимай.
— Надо говорить не в «кине», а в «кино». — Платон взял у сестры фотографию и поставил на столик.
— Мы не обученные.
— Учитесь.
— Учителя все захудалые попадаются. — Стешка пренебрежительно постукивала новым сапожком по полу.
Галя вышла на кухню, а Платон не знал, что ему делать, что сказать этой самоуверенной красавице, которая хорошо знает себе цену. Он ожидал, что Стеша сейчас кинет ему что-то злое, оскорбительное, но она спокойно сказала:
— Ты… ты не думай обо мне плохо.
— Я не думаю о тебе плохо, Стеша…
Они постояли еще только минутку.
— Она красивая, — кивнула Стеша на фотографию и тоже вышла на кухню.
Платон слышал, как они шептались с Галиной.
Под мастерскую для ремонта тракторов Коляда отдал старое зернохранилище, что возле кузницы. Здесь и расположил свою бригаду Нечипор Сноп. Холодно, но хоть ветер не задувает. Сложные узлы и два мотора отвезли на ремонт в Косополье, а что попроще — сами трактористы делали. Помогал как мог хлопцам и Мирон Мазур, а его подручным стал Платон. Старый кузнец раненько приходил в кузницу и не любил, если хлопцы опаздывали.
В кузнице уже гудел горн, тяжело сопел, будто устал, кузнечный мех. Максим внес длинные железные прутья, из которых потом рубят зубья для борон. Мирон влюбленно смотрел на сына: вот таким же и он был в молодости.
— Да не бери ты, Максим, столько — надорвешься.
— А-а, тату. — Максим бросил па пол железную охапку. — Что я, по одной лозинке носить буду?
— Смотри ты какой!
— Я, тату, могу вам этот прутик в узел связать.
— Ну-ну, — улыбался Мирон, — силач нашелся!
— В вас удался.
— Это, сыну, у нас род такой, казацкий. Дед твой на спор кулаком быков с ног сбивал на ярмарках. Такой у нас был дед…