– Что я сказал смешного? – ледяным тоном отрезал Хорн.
– Это не благородно, шантажировать девушку ее безопасностью, – на мои губы сама собой наползала идиотская улыбка, – предлагать защиту в обмен на что-то… такое постыдное и гадкое.
– Да причем тут благородство?! – рявкнул он, стукнув кулаком по стене. По-видимому, он не разделял моего веселья, если был такой злой. – Я хочу тебя так, что темнеет в глазах. Ты сидишь у меня в голове как заноза! С того самого мгновенья, как я увидел тебя в столовой год назад. Это болезнь! Болезнь, от которой я хочу излечиться!
Я мало что поняла из его громкого монолога, в делах любви я была невежей. Только то, что он меня хочет. Значит… я ему нравлюсь? Удивительно… Пожалуй, мне должно быть лестно, что я привлекла внимание такого высокородного ария. Я постаралась ответить как можно мягче, чтобы не обидеть парня.
– Если я вам нравлюсь, тогда, наверное, вы должны поступать по-другому… – выдавила робко. Я была не сильная в подобных вещах, это оправдывало мое косноязычие, – ухаживать… Бескорыстно помогать, заботиться.
– Ухаживать? Заботиться? – повторил Хорн презрительно. Потом поднял лицо к потолку и громко захохотал. Я в недоумении хлопала глазами. – Ты думаешь, я буду ухаживать за такой, как ты?!
И вдруг я почувствовала себя дурой. Круглой, простой как бублик. Мне стало обидно до слез. Не потому, что Хорн мне нравился, совсем даже наоборот – в этот момент я ненавидела его всей душой. Просто он сейчас олицетворял собой всех благородных мужчин. И его слова значили лишь то, что никто из них не предложит мне достойных отношений. Никто не возьмет меня замуж, никто не посмотрит, как на равную. Неужели моей судьбой станет одиночество или замужество с простолюдином?
Нет, мне нравились простые работяги, типа Кассана, я сдружилась с ними, но создать семью… У нас должно быть одинаковое воспитание, интересы, устремления. Нет, я не сноб. Как бы я не уважала Кассана, но с ним я не могла разговаривать об искусстве, науке, архитектуре. Даже его речь. Простая речь работяги с частыми ругательствами и проклятьями. Я не смогла бы слушать ее ежедневно в своем собственном доме, воспитывать детей в подобной среде.
Но пора заканчивать этот балаган.
– Даже если бы стали за мной ухаживать, арий Торус Хорн, – произнесла я холодно, – я бы не приняла ваших знаков внимания. Вы мне не нравитесь. Скажу больше – вы противны мне. Меня тошнит от ваших поцелуев, прикосновений. Вы самый мерзкий человек из всех, кого я встречала в жизни.
Я шире открыла дверь и уже собиралась выйти, как вспомнила, чем еще можно его уколоть.