– Вы потеряли не только родовую магию, арий. Вместе с ней вы потеряли последние остатки благородства. Скорее солнце упадет на землю, чем я приду в вашу комнату.
Очень хотелось хлопнуть дверью, ставя импровизированную точку в разговоре, но дверь-то в чем виновата? Я тихонько закрыла ее, оставляя растерянного, на мой взгляд даже ошарашенного мужчину. Его потрясенное лицо немного смягчило боль от грубых слов «думаешь, я буду ухаживать за такой, как ты». Но как я ни старалась, они еще долго звенели в моих ушах, не давая заснуть.
***
Именно тогда, придя вечером в свою комнату после этой неприятной сцены в пустом кабинете, я впервые задумалась о наших странных отношениях. Я не могла отрицать того, что с Хорном возникла какая-то связь. Корявая, нелогичная, но она была, и нужно честно это признать. До этого момента я не обращала внимания на частые столкновения в коридорах школы, в библиотеке, в парке. Он был (и есть) мне неприятен, и я всеми силами старалась (и буду стараться дальше!) избегать этого избалованного красавчика. Но…
Что же сегодня произошло в кабинете? Хорн не похож на насильника, да и зачем ему это, если абсолютно все студентки смотрят на него с восторженным обожанием.
Я закрыла глаза и вытянулась на кровати. Передо мной возникло его лицо. Сердце тотчас забилось чаще. Почему я не могу избавиться от этого необъяснимого бессознательного восхищения его красотой? Или он для меня просто пример эстетического идеала? Этакий абстрактный образ молодого бога, эталон внешней привлекательности?
Что же, в своих чувствах я разобралась. Теперь его.
Пункт первый – я ему нравлюсь.
Увы, я слабо понимала, что это значит по отношению к людям. Вот мне нравились воздушные заварные пирожные, которые пекла кухарка в нашем замке. Еще сверкающие драгоценности и красивые шелковые платья. Это было в детстве. Потом, предпочтения изменились. И мне уже стало нравиться другое. Мартины пирожки с капустой и запеченная утка с яблоками, дикая малина и короткое северное лето.
Хорн же все время оскорбляет и унижает меня. Это никак не вписывается в понятие нравлюсь. Да он сам рассмеялся мне в лицо, когда я это предположила.
Пункт второй – он хочет меня как женщину? Еще непонятнее. С этой стороной жизни я не сталкивалась ни разу. Марта рассказывала всякие ужасы о первой брачной ночи, но, с другой стороны, мама не выглядела по утрам такой уж несчастной и грустной. Совсем наоборот. Как бы там ни было, как же Хорн может хотеть видеть меня своей любовницей, если я ему не нравлюсь? Это логическое противоречие, сказал бы профессор Лейбник.