– Вы собираетесь убирать за собой, ария Оттана Нурв? – раздался рядом холодный голос. Мы синхронно обернулись – в проходе стоял наследник престола вместе с неизменными телохранителями. – Намусорили, так будьте добры приберитесь.
Оттана впервые на моей памяти растерялась. Какой неприятный щелчок по носу. Лишь один человек во всей школе мог ее приструнить. И этот человек сейчас стоял напротив со скучающим выражением на молодом худощавом лице.
– Это не я, это она, – пролепетала девушка, кивнув в мою сторону. Наследник скептически приподнял брови.
– Это же ваш салат на полу?
Оттана скрипнула зубами и пробормотала:
– Сейчас позову слуг, ваше высочество, они все уберут.
Поклонилась и гордо пошла в сторону выхода. Наверное, потеряла аппетит. Наследник, не глядя на меня, обошел рассыпанные по полу листья салата, кашу, раздавленное пирожное и двинулся к раздаче. Я проводила его внимательным взглядом. Эдвард вступился за меня? Или Оттана и его достала? Как бы там ни было, я была благодарна парню за своевременное вмешательство.
Хорн не побежал вслед за своей пассией. С непроницаемым выражением он спокойно ел ужин. Зато побежали на выход ее верные приспешницы, наверное, успокаивать. Под неодобрительное безмолвие я отнесла поднос и вышла из столовой.
Я не была дурой и прекрасно понимала, что моя выходка с распылением подноса могла выйти боком, если бы не вмешательство наследника. Но и спустить оскорбление я не могла, ведь я пообещала себе, что буду адекватно отвечать за каждое унижение. Платье испорчено, белье тоже. Мне опять придется идти на поклон в прачечную и к коменданту. Ведь за последнюю неделю я отдала в чистку уже два комплекта формы.
На одном – рваные дыры на локтях из-за падения на гравий перед конюшней. На другом – масляное пятно по подолу из-за того, что я не заметила разлитое масло перед своей дверью. Дело было вечером, в коридоре было темно, и я упала прямо в лужу. Комендант пригрозил, что скоро я сама буду оплачивать форму.
Я уже не плакала по вечерам в своей комнате из-за подлой клеветы и пустых домыслов. Я закалила сердце и душу. Часто перечитывая последнее письмо Марты, перекраивала себя, искореняя робость, смущение, нерешительность. Наивности и легкомыслия я лишилась давно.
Остался последний экзамен. Я должна сама проявить инициативу, сделать шаг на встречу.
Да, на уроке танца подойду, и сама приглашу партнера. Только вот кого?
Я стояла у стены и смотрела на студентов. Танцевали лишь пять пар, четыре студентки и учитель танцев герра Лидира. Далее партнеры сменялись. И так по кругу.