Тайлер, сидящий на месте кучера, быстро доставил друзей в клуб. Там их уже ждал Грегори. Быстро просмотрев бумаги, сгреб все обратно в мешок и умчался со словами:
– Я к его величеству, потом к верховному судье! Отдыхайте!
Аллиаль и Махоун переглянулись.
– Если бы ты знал, как болят ребра от корсета, – простонал Ал, сбрасывая сюртук и развязывая галстук.
– Если бы ты знал, – в тон ему отозвался Килкени, – как болят мозоли от лопаты…
– Стресс надо снимать сразу! – хором выпалили они фразу, которую в Ритоне часто произносил учитель философии, любитель пропустить пару рюмочек уже к обеду.
Придя к общему решению, друзья тут же вызвали скучающего на кухне швейцара и велели подать бутылку бренди и закуску.
– Терпеть не могу болтовню и крем, – признался актер, с удовольствием разрезая отбивную.
– В армии я ел все, даже крыс, – признался огневик, отдавая должное нежнейшей баранине с мятным соусом. – Но моя Кэнди готовит такие восхитительные пироги… Эх, что она теперь скажет! – расстроенно вспомнил Махоун, дергая себя за рыжую бороду. Для маскировки ее пришлось покрасить хной, и теперь ходить ему рыжим, пока волосы не отрастут.
– Сбрей, – пожал плечами Ал.
– Напугается, – вздохнул Кентавр. – У меня… ожоги на лице остались после стычки на болоте.
– Я тебе из козьей шерсти такую бороду изображу – сам разницы не заметишь, – хмыкнул в ответ гример. – На рыбий клей посажу, и будет выглядеть как родная!
Килкени задумчиво почесал бороду и отказался:
– Пусть уж так, посмеется хоть, а то грустная она какая-то ходит в последнее время.
– Кстати, – захмелев после второго бокала, вдруг заинтересовался Ал, – когда у вас свадьба? Ты много рассказывал об этой девушке, и я так понимаю, вы живете вместе?
– Что? Нет, – мотнул головой Кентавр. – Она с матерью и сестрой живет в том доме, что выкупил для меня Грег.
– А ты? – поднял брови Аллиаль.
– А я живу у своего железного коня, в гараже! – строго взглянув на друга, сказал Кентавр. – Не могу же я жить в одном доме с двумя незамужними девушками!
– Вот как? – Актер склонил голову, как любопытная птица. – Не думал, что ты такой трепетный.
– Что? Я? Да я огненный маг!
– Нежный, – с удовольствием выдал Аллиаль, делая еще глоток бренди, – чувствительный. Боишься сказать ей о своей любви. Пугаешь девочку внезапными появлениями, а потом снова исчезаешь на неделю.
Килкени покраснел, не зная, то ли ему стукнуть наглого «мальца», то ли признать его правоту и спросить совета. Опыт подсказал, что лучше все же спросить.
– И что мне делать? – растерянно хмыкнул он. – Она такая утонченная, хрупкая, а тут я, неуклюжий сын фермера… Зачем я ей?