Ониани, Усоян и Джаниев давали разные ответы на вопрос, как создать структуру, соответствующую новым временам, при этом не отказываясь полностью от старых методов и принципов лояльности. Усоян предлагал федерацию полуавтономных сотрудничающих групп — своеобразный «горский» эквивалент сетей, доминировавших в славянской оргпреступности. Джаниев собрал альянс разочарованных, честолюбивых и недовольных людей, для которых сломать прежнюю структуру было важнее происхождения. Ни та ни другая модель не стали успешными. Скорее более сильной оказалась безжалостная централизованная модель, предложенная Ониани. Впрочем, вряд ли эта модель окажется долговечной. В бесчеловечной машине Ониани почти всегда доминируют грузины, однако учитывая, что сам Ониани вряд ли стал бы помогать потенциальному преемнику или добровольно управлять процессом передачи власти, его империя, скорее всего, распалась бы после его смерти, если не раньше. Как заметил в 2015 году один из московских следователей, «грузинам [бандитам] потребуется некоторое время, чтобы понять, что их время уже прошло»[488].
Отличительные черты грузинских бандитов могут быть связаны с культурными характеристиками нации, но скорее это продукт ряда специфических факторов: сильной неофициальной экономики региона в советские времена, борьбы за власть в Грузии после 1991 года, изгнания «воров», а также самих личностей Ониани и Усояна[489]. Поэтому становится очевидно, что борьба между этими моделями — лишь последняя отчаянная схватка перед неизбежной ассимиляцией «горцев» в многонациональные и многопрофильные сети преступности, бизнеса и политики современного евразийского преступного мира. Сопротивление бесполезно.