Очевидно, что присутствие российской и евразийской организованной преступности в Европе имеет как заметные, так и неочевидные последствия. К примеру, в оценке состояния российской организованной преступности в 2008 году, сделанной Европолом, был выдвинут тезис о том, что она оказывает «умеренное прямое влияние» на Европейский союз, в основном за счет различных видов трафика, однако…
…высокое косвенное влияние, выражающееся в формах отмывания денег и инвестиций. Подобная деятельность мешает законной конкуренции и даже может ее уничтожить; она повышает цены и разгоняет инфляцию в отрасли недвижимости и на других аналогичных рынках; повышает уровень коррупции… создает вполне конкретные потери для легального бизнеса и экономики стран ЕС; повышает степень привлекательности и социального приятия преступлений; стимулирует проникновение и интеграцию организованной преступности в официальные структуры; легализует преступные деяния и самих преступников, а также, не в последнюю очередь, серьезно нарушает работу многих правовых основ общества в ЕС[651].
С тех пор опасения лишь усилились, а влияние русской преступности — уже не только головная боль сил правопорядка, но куда более серьезная проблема. Хотя бандиты в целом остаются бандитами, иногда они становятся государственными активами.
Первая криминальная война: захват Крыма
Можно ли считать произошедшее в Крыму первым в истории примером захвата, который совершили бандиты на службе у государства?
Вопрос, заданный мне на семинаре в НАТО в 2015 году
Ответ на этот, как и на любой вроде бы простой вопрос, довольно сложен. Вряд ли в тактике привлечения бандитов в интересах государства во время войны есть что-то новое, однако необычность ситуации состоит в том, что бандиты не просто сотрудничали с властью, а воевали за нее. Кроме того, они не просто выступали против вторгшегося врага — как пираты XVIII века, получавшие индульгенцию от власти, лишь бы только нападали на корабли неприятеля, — а были интегрированы в вооруженные силы захватчика. Вторжение России в Украину осуществлялось не только силами пресловутых «зеленых человечков» — спецподразделений без опознавательных знаков, — но и преступниками. Для бандитов вопрос заключался не в геополитике и не в том, что Путин назвал «вопиющей исторической несправедливостью»[652], возникшей, когда Крымский полуостров был передан Россией Украине в 1954 году. Куда важнее была реализация возможностей для бизнеса[653].
С самого начала кампания Москвы по отделению Крыма от Киева зависела от альянса с локальным преступным миром полуострова. Считается, что Сергей Аксенов, премьер нового крымского региона, имеет «воровское» прошлое, а в 1990-е годы носил кличку Гоблин и был членом ОПГ «Сейлем»