Воры. История организованной преступности в России (Галеотти) - страница 214

. В бизнесе, как и в политике, имеется большой запрос на реформы, на движение прочь от прежних практик, когда влияние, коррупция и насилие брали верх над логикой конкуренции, рынком и безопасностью его игроков. Однако капитализм пришел в Россию своеобразным путем, когда с самого начала и частные, и государственные интересы основывались на том, что рынок никак не связан с госучреждениями — ради их же безопасности. Далее в легитимные сектора экономики проникли преступные элементы, их грязные деньги и еще более грязные методы работы. Так что старые инстинкты живы-живехоньки. И, возможно, не стоит возмущаться немного утрированной, но правдивой оценкой одного западного атташе по экономическим вопросам, который, описывая свои путешествия по России, помолчав, сказал: «Проблема состоит в том, что мы притворяемся, что считаем российскую экономику реальной и работающей. На самом деле все это всего лишь съемочная площадка. Но если мы думаем, что снимаем рекламный ролик, они все еще пытаются понять, в какой части “Крестного отца” они очутились»[707].

Надгробия и блокбастеры как идеальные образы бандитов

— Вы гангстеры?

— Нет, мы русские.

Диалог из фильма «Брат 2», 2000 год

Можете ли вы представить себе кино про бандитов без сцены похорон? Сразу за входом на Ваганьковское кладбище к западу от центра Москвы можно увидеть две могилы, представляющие собой примечательный контраст. С одной стороны от дороги стоит задумчивый каменный ангел, украшающий могилу Влада Листьева — принципиального и популярного телеведущего и журналиста, убийство которого в 1995 году так и не было раскрыто (однако, по всей видимости, было связано с борьбой за влияние над телевидением в Останкине). А немного наискосок находится помпезная могила братьев Амирана и Отари Квантришвили, крестных отцов мафии, убитых чуть раньше. Там тоже присутствует ангел, однако он выглядит совсем иначе. Ангел с нимбом и распростертыми крыльями стоит перед высоким каменным крестом, положив руки на сверкающие надгробья, на которых золотыми буквами написаны имена двух бандитов. Контраст между тем, как по-разному может проявляться уважение и почтение, поражает.

В 1999 году Ося Буторин решил сымитировать свою смерть. Внимательные наблюдатели могли заподозрить что-то неладное, когда после тихой прощальной церемонии его останки были помещены в скромной нише колумбария, без проведения пышных похорон, которые для главарей банд того времени считались обязательным ритуалом. Бандитские похороны, типичный образ «диких 1990-х», почти превратившиеся в клише, представляли собой не только шанс попрощаться с коллегой (или конкурентом), возможность обсудить дела или продемонстрировать свою приверженность этикету преступного мира. Это было и отработкой сценария «правильного гангстерского поведения», которое сознательно копировало сцены из западных фильмов. Кроме того, присутствовала и демонстрация могущества: в эти минуты небольшой участок кладбищенской земли принадлежал не обществу и не государству, а «ворам».