.
Разумеется, свой визуальный и словесный язык имеется у всех криминальных субкультур[3]. Так, японские якудза любят украшать свои тела изысканными татуировками с изображениями драконов, героев и хризантем. Американские уличные банды носят каждая свой цвет. У каждой криминальной специальности есть своя терминология, а у каждого преступного сообщества — свой жаргон. Он служит самым разным целям, как помогая отличать своих от чужих, так и демонстрируя приверженность интересам группы. Однако русская преступность разительно отличается от остальных по масштабу и однородности своих языков, что подчеркивает не только связность и структурную сложность ее культуры, но и решительную готовность отвергнуть остальное общество или даже бросить ему вызов. Детальная расшифровка воровского языка позволяет нам многое узнать о ключевых интересах, занятиях и увлечениях воров.
Воровская субкультура возникла еще в царское время, однако подверглась существенной трансформации во времена сталинского ГУЛАГа, с 1930-х по 1950-е годы. Прежде всего преступники бескомпромиссно и непримиримо отрекались от мира правопорядка. Нанося на тело татуировки, они наглядно демонстрировали свое неповиновение. У них были собственные язык и традиции, а также собственные авторитеты, так называемые воры в законе, под которым понимался воровской закон, а не тот, которому подчинялось общество.
Со временем воровской кодекс менялся. Новое поколение интересовали возможности сотрудничества с циничным и порочным государством на своих условиях. «Воры» постепенно теряли доминирующие позиции и попадали в подчинение к королям черного рынка и коррумпированным партийным боссам, однако вовсе не растворились в «серые» 1960-е и 1970-е годы. А когда советская система покатилась к неминуемому коллапсу, они вновь выплыли на поверхность. Они преобразились, чтобы соответствовать потребностям текущего момента. В условиях постсоветской России «воры» слились с новой элитой. Их татуировки исчезли или надежно спрятались под белоснежными рубашками нового хищного поколения бандитов-бизнесменов, или «авторитетов». 1990-е годы были временем больших возможностей, и новые «воры» стали загребать то, что плохо лежит, обеими руками. Государственные активы приватизировались за копейки, бизнесменов вынуждали платить за «крышу», в которой те не нуждались, а после падения «железного занавеса» российские бандиты устремились за рубеж. «Воры» были неотъемлемой частью той жизни, что сама по себе отражала изменения, через которые прошла Россия в XX веке.