Как я понял, сегодня должны были быть все, кто представлял хоть какой-то, пусть даже самый минимальный вес в магическом мире. Благородные победнее приезжали вместе на одном автомобиле, но как минимум по одному представителю от фамилии. Высокородные являлись целыми семьями. Я уже получил поздравления от улыбающейся Натальи Владимировны Матвеевой. Она приехала с Яковом Петровичем и отцом.
В случае появления сразу нескольких фамилий, предпочтение для первого поздравления отдавалось более благородным. Что называется, все равны, но некоторые равнее. Мелкие дворяне в таких случаях терпеливо ожидали своей очереди.
Терлецкая в штыки восприняла мое предложение пригласить друзей. Но это право я все же отвоевал. А что, это, в конце концов, и мой праздник. Пусть весьма формальный. Я понимаю, что Рамиль, вслух «офигивающий от жрачки» со значком поборника на груди (догадался же его нацепить) шокировал многих. Однако мне было приятно. Я даже не стеснялся присутствия Шафидуллина. Хотели принять в семью Кузнецова, так принимайте и всех его друзей.
К середине дня от постоянных рукопожатий ладонь стала красной. Светке приходилось не лучше, ее вообще по старой русской традиции целовали в щеки. Я же ожидал лишь одного человека, волнуясь заранее. Охранителя великих семей и предстоятеля Конклава. И совсем не думал увидеть ее. Зато наш гофмейстер Александр, заглянув в список гостей, громко огласил.
— Глава ковенов Белое пламя, Серебряный круг и Черное солнце, безродная от рождения, Зыбунина Екатерина.
Коготочки Терлецкой впились мне в ладонь при первых словах гофмейстера. И чем дольше он говорил, тем глубже становились следы на коже. Оставалось благодарить Бога, что Зыбунина руководила лишь тремя ковенами.
— Серебряный круг и Черное солнце? — чуть не выплюнула Светка вместо приветствия.
— И я рада видеть вас высокоуважаемая госпожа Терлецкая, — сделала легкий реверанс Катя. — Да, так случилось, что Макс дал мне некоторую власть над тетушкой. И она, как глава ковена, добровольно согласилась уйти под наше крыло. Жалко, остальные ведьмы были против. Пришлось моей матери отречься ради кандидатуры, которая устраивала бы оба ковена.
— Тебя?! — казалось, Терлецкая сейчас перейдет на змеиный. Я вообще удивился, как в этом коротком слове нашлось столько шипящих.
— Меня, — спокойно ответила Катя. — А после подмять под себя Черное солнце оставалось лишь делом техники.
— Прошу прощения, — подошел к нам гофмейстер, — но остальные тоже ожидают своей очереди.
— Да, мы немного заболтались, — улыбнулась Зыбунина, — все-таки старые школьные приятели, нас многое связывает. Поздравляю вас с помолвкой, пусть этот будущий союз будет так же крепок, как и ваша симпатия друг к другу.