Но она оказалась просто ничем не примечательной незнакомой девушкой.
— Скучаете, сэр? — спросила она с немного сонной улыбкой.
— Но правде говоря, нет.
— Такой красивый джентльмен не должен скучать в одиночестве.
Она выговаривала эти слова механически, словно выучила их наизусть. Глаза у нее то и дело закрывались. Что с ней не так? И почему он решил, что знает ее? Джинн пристально рассматривал ее лицо. Посчитав его внимательный взгляд за поощрение, девушка вдруг прижалась к нему, обняв руками за пояс. Теперь он слышал, как часто бьется ее сердце. Она вздохнула, как будто устраивалась у него на груди на всю ночь. Он взглянул вниз, на темную макушку, и почувствовал странную неуверенность. Кончиками пальцев осторожно он провел по ее волосам.
— За двадцать центов — все, что вы пожелаете, — прошептала девушка.
Нет. Он оттолкнул ее так, что она пошатнулась. Маленькая бутылочка выпала у нее из одежды. Он наклонился и подобрал ее. Это был аптечный пузырек, наполовину полный какой-то маслянистой жидкостью. Надпись на этикетке гласила: «Настойка опия».
Девушка пронзительно вскрикнула, бросилась на Джинна и вырвала пузырек у него из руки.
— Это мое, — бросила она, развернулась и, чуть пошатываясь, пошла прочь.
Он долго смотрел ей вслед, потом слез с крыши и пошел домой. Непонятно, почему эта встреча так взволновала его. И все-таки что-то очень знакомое было в том движении, каким она откинула волосы с лица.
* * *
В отцовском загоне для коз Фадва аль-Хадид распрямила затекшую спину, встала с маленькой табуретки и откинула с глаз завесу темных волос. Обычно она завязывала их в хвост, но во время дойки они неизменно развязывались. Наверное, это было как-то связано с ритмом ее движений.
Коза коротко проблеяла и посмотрела на девочку глазами с тремя поперечными полосками. Фадва погладила ее по спине, прошептала что-то ласковое в мягкое кожаное ухо. Козы все утро беспокоились, отказывались стоять смирно, переступали с ноги на ногу, грозя опрокинуть ведро. Может, они чуяли приближение лета. Было еще утро, а солнце уже палило вовсю, воздух стал густым, а небо блестело, будто металлическое. Фадва глотнула молока из ведра и распутала державшую хвост веревочку.
Со своего наблюдательного пункта неподалеку Джинн видел, как девочка снова завязывает волосы на шее. Жест был красивым, естественным и очень интимным.
Вот уже несколько дней он наблюдал за Фадвой и ее семьей, стараясь понять их образ жизни. Та состояла из постоянных приходов и уходов, но все движение происходило только в пределах ограниченной территории с деревней в центре. Мужчины уходили и возвращались чаще, чем женщины, но и они держались определенных границ. К его дворцу они теперь даже близко не подходили, и он подозревал, что это не случайно.