Снизу, из подъезда, до нее донеслись мужские голоса и смех. Пора.
Она прижала ладонь к груди и нащупала массивный медальон за корсажем. Сейчас вместо потерянной записки в нем лежала вырезка из газеты с заметкой «ТАЙНА ПРЕСТУПЛЕНИИ У ТАНЦЕВАЛЬНОГО ЗАЛА». Она вложила ее туда, чтобы помнить о своих ошибках и о пути, с которого теперь сворачивала.
Никаких новых упоминаний о состоянии Ирвинга ей не попадалось, хоть она и просматривала газеты. Она понятия не имела, жив ли он и разыскивает ли еще полиция того, кто на него напал. Даже сейчас, спустя почти месяц, выходя на улицу, она каждый раз боялась, что ее могут арестовать.
Анна после того происшествия не вернулась на работу. Радзины послали к ней домой маленького Аби, и там хозяйка сообщила ему, что девушка собрала вещи и уехала, не сказав никому ни слова. Миссис Радзин заявила, что до смерти беспокоится за нее, но мистер Радзин возразил, что дело есть дело, и вскоре в пекарне появилась девушка по имени Руби. У Руби были кроткие, коровьи глаза, и она нервно смеялась каждый раз, когда кто-то смотрел на нее, но зато она была послушной и молчаливой, что устраивало мистера Радзина.
Сейчас они все были там, внизу, в гостиной: Радзины, и Руби, и квартирная хозяйка, и Майкл с небольшой группой своих друзей.
«Ты никого больше не хочешь пригласить?» — спросил ее Майкл. Она улыбнулась и покачала головой. Кого еще приглашать? Некого, кроме единственного человека, который знает ее лучше всех.
Дверь открылась, и она вздрогнула. Худой старик в темном костюме смотрел на нее.
— Вы, наверное, мистер Шаль? Майкл мне много о вас рассказывал.
— Пожалуйста, называйте меня Джозеф, — с доброй улыбкой попросил старик.
Она встала и взяла его под руку. Она была выше его на целый фут, но все равно чувствовала себя маленькой и неуверенной. А что, если нервы у нее не выдержат? Нет! Женщина выпрямилась, крепче взялась за его руку и заставила себя шагнуть вперед.
Вместе они вышли из комнаты.
* * *
Иегуда Шальман свел Голема вниз по лестнице, стараясь держать себя в руках. Это оказалось непросто — ему все время хотелось расхохотаться. Когда Майкл Леви попросил его быть посаженым отцом невесты, ему потребовалась вся его немалая воля, чтобы сохранить серьезное лицо.
— Конечно, если только она согласится, — едва сдерживая смех, ответил он.
Еще неделю назад он сам казался себе мишенью какой-то космической шутки, но теперь пришел его черед веселиться. Смущенная невеста, которую он сотворил своими собственными руками!
Он подвел ее к жениху; тот уже стоял перед одетым в черное мировым судьей. В гостиной было довольно жарко, и молодые люди, не слишком озабоченные приличиями, успели снять пиджаки. Шальман с удовольствием последовал бы их примеру, но этого он не мог себе позволить. На левой руке, прямо под локтем, у него была толстая повязка, которая, сними он пиджак, стала бы заметной, особенно если через бинт опять начнет просачиваться кровь. Но все эти неудобства казались ему совсем небольшой платой. Потому что посмотрите-ка на нее! Глуха как пень ко всем его мыслям и желаниям и даже понятия не имеет о том, кто он и чего хочет. Все получилось именно так, как он задумал.