Однажды такой долг заплатит и Азиз, двоюродный брат Абу Юсуфа. Высокий, сильный и красивый, он был на девять лет старше Джалала. Все мужчины их клана сидели в седле так, словно родились в нем, но Азиз ездил верхом как бог, и Джалал за это поклонялся ему. Мальчик пас, отцовских овец, когда лошадь Азиза вдруг споткнулась и седок слетел с нее, сломав шею и спину. Целый день юноша мотался между жизнью и смертью, а наутро его отец решил отправиться на запад. Втащить носилки на гору не было никакой возможности, поэтому он поехал один и вернулся с мешком припарок. Как только они коснулись тела Азиза, его кости срослись и лихорадка прошла. Через неделю он уже мог ходить. Но с тех самых пор любая лошадь, к которой он приближался, шарахалась от него. Немногие, давшие к себе прикоснуться, ржали от ужаса, и на губах у них появлялась пена. Азиз аль-Хадид, лошадиный бог, никогда больше не ездил верхом. Он стал жалкой тенью бывшего Азиза, но, по крайней мере, выжил.
Медленно они продвигались на запад. Каждые несколько часов Абу Юсуф подносил к губам дочери бурдюк с водой или пытался скормить ей несколько ложек простокваши. Иногда Фадва ее выплевывала, иногда глотала так, словно умирала от голода. Скоро равнина, поднимавшаяся мягкими уступами, превратилась в крутой склон, усыпанный каменистыми пиками. Идти было тяжело, и овца начала упираться. Когда стало ясно, что дальше она не пойдет, Абу Юсуф слез с лошади, прижал сопротивляющееся животное коленями к земле и камнем разбил ей голову. Скоро надо будет выпустить ей кровь, иначе она превратится в отраву, но, если сделать это здесь, запах привлечет сюда всех шакалов с холмов. Он привязал тушу на спину своей лошади, и они тронулись дальше.
Уже начинало темнеть, когда они наконец увидели пещеру ибн Малика. Щурясь на заходящее солнце, Абу Юсуф заметил и маленького худого человека, сидящего, скрестив ноги, на плоской площадке перед входом. Он был жив. И уже знал, что они едут к нему. Конечно, он все знал.
Вахабу ибн Малику было уже за тридцать, когда он вылечил Азиза, но, даже помня об этом, Абу Юсуф был поражен внешностью человека, поджидавшего их: он казался просто обтянутым кожей скелетом с желтыми глазами. Увидев их, старик поднялся, развернув руки и ноги наподобие паука, и Абу Юсуф обнаружил, что ибн Малик совершенно наг, не считая рваной повязки на бедрах. Он оглянулся на дочь, но глаза у нее были завязаны, и она, разумеется, ничего не видела.
Он спешился, отвязал от своей лошади мертвую овцу, держа ее на руках, подошел к ибн Малику и положил у его ног. Старик усмехнулся, показав черные обломки зубов, и посмотрел на Фадву, все еще привязанную к пони.