Анна и миссис Радзин обслуживали покупателей по очереди. Особенно ловко управлялась за прилавком миссис Радзин, успевавшая сказать несколько слов каждому клиенту: «Добрый день, миссис Лейб, вам сегодня халу? А как здоровье вашей матушки? Ей не лучше? Ах, бедняжка! Вам с маком или без?» Она доставала с витрины нужный товар, практически не глядя, и заодно прикидывала, какая выпечка кончается и что надо срочно добавить. За десять проведенных в пекарне лет у женщины выработалось особое чутье на то, что будет пользоваться спросом именно сегодня.
Анна, напротив, никогда не помнила, что имеется в продаже, где что лежит и уж тем более какой товар кончается. У нее был совсем другой талант. Довольно скоро она обнаружила, что стоять за прилавком — это почти то же самое, что стоять на сцене. Для каждого покупателя у нее находилась улыбка, она делала комплименты женщинам, восхищалась мужчинами и строила смешные рожицы детям. Хава замечала, что, когда Анна стояла за прилавком, настроение у покупателей поднималось, и, в свою очередь, тайно завидовала девушке. Как она это делает? Можно этому научиться или она родилась с таким талантом? Она пыталась представить, как сама стала бы непринужденно болтать и шутить со всеми этими незнакомыми людьми. Такое даже вообразить было невозможно.
Тея Радзин объявила, что, перед тем как работать с клиентами, новенькая должна освоить весь процесс выпечки, поэтому первые несколько недель ей не пришлось стоять за кассой. Но как-то днем случилось то, что рано или поздно должно было случиться: миссис Радзин отправилась куда-то по срочному делу, Анна вышла в уборную, и мистер Радзин, не отходя от духовки, жестом послал Хаву к прилавку.
Она робко приблизилась к кассовому аппарату. Теоретически она знала, что надо делать. Все цены были указаны на табличках, а с цифрами у нее не было проблем: она давно уже обнаружила, что может с первого взгляда определить, сколько точно печений уместилось на противне или какую сумму составляет пригоршня мелочи. Пугало ее не это, а необходимость поддерживать разговор. Она представляла себе, что сделает какую-нибудь ужасную, непоправимую ошибку и ей придется убежать прочь и снова прятаться под кроватью у равви.
Первой в очереди стояла полная женщина в вязаной шали. Она внимательно рассматривала выставленные на витрине буханки. За ней выстроилась еще дюжина покупателей, и все они смотрели на нового продавца. В какой-то момент она запаниковала, но потом с усилием взяла себя в руки и сосредоточилась на полной женщине. Ей тут же стало ясно, что та собирается заказать: «Ржаной хлеб и кусок штруделя, пожалуйста».