— Куда ж ты её, щебень-гребень?!
— Вира!
— Да чтоб тебя, Торинова борода!
— О, какой молот будет! Надо бы себе обновить…
— Куда рот разинул? Кольцо не треснет?!
Наковальни стояли тут же рядом, на помостах. Кузнецы, от души размахиваясь, молотили по заготовкам — искры летели во все стороны, подпаливая бороды мастерам.
Большие заготовки били кузнечными машинами, напоминающими пресса, а мелкие любовно выглаживали миниатюрными молоточками.
Я так засмотрелся на одного бородатого гнома, который, высунув язык, тюкал молоточком какой-то мелкий ключик, придерживая его щипцами и покручивая по наковальне.
Гном был одет в круглые очки-гоглы, как у лётчиков, и в линзах лупились увеличенные глазки. Серая борода дымилась от забытой искры, нахмуренный лоб выдавал усиленную работу мысли.
Именно к нему-то и пошёл Кент.
— Здравствуй, мастер Молчарь, — махнул Кент.
— Ау! — и ключик слетел с наковаленки.
Поскакал по помосту, и я едва успел подхватить. И, скромно улыбнувшись, подошёл, положил обратно на наковальню.
И Кент, и Молчарь удивлённо уставились на меня. Я перевёл взгляд с одного на другого…
— Взлом? — только и спросил Молчарь.
Я кивнул, а гном подхватил мою ладонь и перевернул её. На коже красовался выжженный след от ключа.
Но боли-то я не почуял!
— Кровь Чекана, — вылупленные глаза ещё больше округлились, и гном спрятался обратно за наковальню.
— Так не Чекан же, — весело бросил Кент.
— Его отец тоже сюда пришёл в первый же день учёбы, — крикнули с верхних мостков.
Я стал ловить на себе множество взглядов. Гномы, кто заметил меня, старались по возможности сделать перерыв, бросали свои дела и просто таращились.
Молчарь недовольно поморщился, разглядывая меня и похлопывая себя по бороде, потом всё же обратился к Кенту:
— Чего пришёл, повар?
— Алхим, — упрямо сказал Кент.
Гном хмыкнул, ожидая ответа на вопрос.
— Ну ладно. Там у меня ещё кой-чего подходит, — улыбнулся Кент, — Синий мох раздобыл, в этот раз самогончик вообще забористый…
— От прошлого твоего забористого ещё живот не прошёл, — крикнул недовольный гном с верхнего помоста, — Кончал бы ты уже свои опыты, повар!
— Ну, не хотите, как хотите.
Молчарь цыкнул:
— Сколько?
— Три золотых.
— Два.
— Три!
— Вообще один, — хмуро отрезал гном.
— Опа-опа! Тогда вообще четыре, — не сдавался Кент.
Молчарь снова хмыкнул, потом выложил на наковальню два золотоых кругляшка.
— Грабёж, — весело бросил Кент, но сграбастал монетки, потом вытянул из кошеля большую литровую бутыль с голубоватым напитком.
Молчарь откупорил пробку, понюхал, его брови подлетели:
— Ты-ка смотри, как в Белом Гноме!