Яхта исчезла в потоке воздушного транспорта. Она медленно курсировала по лабиринту улиц, скользя вдоль направляющих магнитных линий, регулирующих движение. Рик объяснил мальчику принцип их действия, но тот слушал вполуха. Его внимание было полностью поглощено необъятной ширью городского пейзажа. Позади него рыцарь слегка повел плечом. Джа-Джа перегнулся через приборную панель, чтобы заглянуть в иллюминатор, и уныло опустил уши, совершенно обескураженный. Энакин понял, что гунган сейчас скучает по родным болотам не меньше, чем он сам – по пустыне.
Яхта замедлилась, покинув свою полосу движения, и подошла к воздушному причалу, парившему возле скопления огромных зданий. Энакин с сомнением посмотрел вниз. Посадочную площадку и неясную дымку внизу разделяли сотни и сотни этажей. Он поспешно отвел взгляд, проглотив комок в горле.
Корабль пришвартовался с мягким толчком – сработали антигравитационные захваты. Королева уже ждала в главном коридоре в сопровождении служанок, охраны и капитана Панаки. Ее величество кивнула Квай-Гону, призывая спускаться первым. Держась под боком у мастера-джедая, Энакин улыбнулся Падме, когда они проходили мимо.
Внешний люк отъехал, трап опустился, и джедаи, мальчик и Джа-Джа Бинкс вышли на солнце Кору сайта. Энакин и так был ошеломлен выше крыши, а на воздухе совсем растерялся. Он упорно смотрел только на трап и спину Квай-Гона, опасаясь взглянуть вниз. Но больше всего он боялся шагнуть за край платформы.
Их встречали двое мужчин в одеждах сенаторов, окруженные республиканскими гвардейцами. Рыцарь подошел к ним и церемониально поклонился. Мальчик и Джа-Джа поспешно повторили движение, хотя гунган едва ли понимал, кому они кланяются и зачем.
Затем на вершине трапа показалась королева Амидала, в черном платье с золотой отделкой и высоком головном уборе, украшенном перьями, которые покачивались в такт шагам, пока она спускалась вниз. Ее обступали служанки в алых накидках. Лица девушек были неразличимы под накинутыми капюшонами. Шествие замыкал капитан Панака и отряд набуанской стражи.
Амидала остановилась перед приветственной делегацией и повернулась к сенатору Палпатину, своему представителю в республиканском Сенате – человеку с добрым лицом и тревожными глазами. Тот поклонился в знак приветствия, сжав руками складки темно-синего одеяния.
– Какое счастье, что вы живы и здоровы, ваше величество! – обратился он к королеве с улыбкой. – Позвольте вам представить верховного канцлера Валорума.
Валорум был высоким седым мужчиной неопределенного возраста – было в нем что-то и от юноши, и от древнего старца. Он обладал сильным голосом и горделивой осанкой, но лицо и голубые глаза канцлера казались усталыми и измученными заботами.