— Вставайте, Аннуца и Эмилия, ваш отец скончался.
10
Комья земли со стуком падали на крышку гроба. Анна прикрыла заскорузлой ладонью сухие глаза, обняла плачущего навзрыд Павла и тяжело вздохнула.
«Теперь только бы дождаться, пока ты станешь барином, дорогой мой. Тогда и я смогу лечь в эту землю», — подумала она.
Анне казалось, что этот день вечного успокоения уже не за горами. Только бы Павлу удалось стать человеком и доставить ей перед смертью эту единственную радость.
Рядом послышались голоса:
— Да, прости его бог, работящий был человек и хороший.
Анна поклонилась.
— Пожалуйте, добрые люди, на поминки…
После того как гости выпили в память умершего и помянули его, они заговорили о своих делах и вскоре разошлись. В эту ночь Анна долго ходила по двору, погруженная в свои мысли. Теперь она одна, без хозяина в доме, а впереди еще столько забот о будущем дочерей, о Павле. По правде сказать, от Михая, да простит его бог, было мало помощи, с тех пор как они вернулись в родное село, и ей приходилось самой заботиться обо всем, но, как бы то ни было, в доме был мужчина, а теперь она стала главой семьи.
В скором времени у Анны состоялся разговор с Думитру. С ним ей всегда удавалось столковаться. Нерешительный и робкий, он и на этот раз с готовностью принял ее предложение. Решили обрабатывать землю сообща, и за это Анна обещала, что Эмилия позаботится о Митруце, сыне Думитру, и если только тот захочет, его пошлют учиться на учителя или священника. Мальчик был смышленый, живой и с шести лет уже помогал по хозяйству — пас гусей, коров.
Когда Эмилия окончила Педагогическое училище, в доме произошел крупный скандал: девушка хотела продолжать учебу, чтобы стать преподавательницей гимназии и остаться в городе. Анна воспротивилась этому, возмущенная, что дочь осмеливается высказывать собственное мнение.
— Мало тебе, что ты станешь учительницей в Лунке? Хватит с тебя и этого!
— И не подумаю хоронить себя в этой грязи! Пойми наконец, мама, что прошло время командовать мной! Продай мою долю земли и отдай мне деньги!
— Какую долю? — всплеснула Анна руками.
— Как это какую? Да ту самую, которую ты обязана отдать мне, когда я выйду замуж!
Анна рассмеялась.
— Пока я жива, у тебя не будет никакой доли. Слышишь, никакой!
Эмилия расплакалась, и Анна попыталась ее успокоить:
— Не будь дурой, Милли. Для дочери свинопаса и этого достаточно — будешь сельской учительницей.
— Папа был управляющим, — взвизгнула выведенная из себя Эмилия. — Почему ты так любишь унижать его?
— Нет, дорогая, — спокойно покачала головой Анна, — я и твой покойный отец были только слугами. И хватит попусту болтать. Будешь учительницей здесь, на селе, и позаботишься о Павле.