– Так я именно к сути и веду! – возмутился целитель. – И не надо меня перебивать. Ваше величество, при всем моем глубочайшем уважении к вам нельзя не заметить, что именно вы затягиваете мое повествование.
Эйган с крайне недовольной физиономией откинулся на спинку кресла. Уныло подпер щеку ладонью, всем своим видом выражая покорность судьбе.
– Итак, без ложной скромности скажу, что я был своего рода легендой курса, – продолжил Генри, вновь расплывшись в мечтательной улыбке. – И, вне всякого сомнения, это не могло не вызывать недовольства других студентов. Еще бы! Человеческая зависть – это, пожалуй, один из самых черных и страшных пороков человека. На что только не идут некоторые личности, стремясь навредить более удачливым, более молодым или более талантливым соперникам.
И глубокомысленно вздохнул. Замер, обведя присутствующих внимательным взглядом, словно проверяя, все ли его слушают.
В кабинете царила полнейшая тишина. Дарриэль со скучающим видом изучал содержимое ближайшего книжного шкафа. Лорд Грей чуть покачивался, перекатываясь с носка на пятку и обратно. Он заложил за спину руки и уставился куда-то поверх головы Генри. А король раздраженно постукивал пальцами по столу, но более не обрывал целителя, видимо осознав, что тем самым и впрямь делает лишь хуже.
– Особенно меня почему-то невзлюбили девушки, – после долгой паузы доверительно поведал Генри.
– Почему? – невольно вырвалось у меня. – Вы ведь сказали, что были демонически красивы.
Тут же испуганно съежилась, когда король метнул на меня на редкость свирепый взгляд.
Ох, Ивори! Забудь на время о том, что ты вообще умеешь говорить.
– Полагаю, именно по этой причине. – Генри усмехнулся одними уголками губ. – Видите ли, леди Квинси, девушки очень не любят, когда их игнорируют. Безразличие и холодность представителя противоположного пола они воспринимают чуть ли не как личное оскорбление. И обида тем тяжелее, чем привлекательнее их цель. Без всякого преувеличения скажу, что знания всегда были, есть и будут моей единственной любовью. Я в упор не замечал все ухищрения сокурсниц завлечь меня в свои сети. Меня постоянно просили помочь с домашними заданиями, умоляли стать напарником в выполнении практических работ. Да и многое прочее. Но я был стоек.
И он высоко вздернул подбородок, явно ожидая каких-то слов одобрения или похвалы в свой адрес.
На сей раз пауза продлилась еще дольше. Я на всякий случай прикусила язык, дав себе зарок молчать, чтобы не навлечь на себя еще большее неодобрение короля. Эйган и без того в упор буравил меня внимательным взглядом, то и дело выразительно покачивая головой.