Иоанн по-прежнему молчал. После короткой паузы Максим продолжил:
– И ежели послушаешь, здоров будешь и многолетен, с женой и отроком…
– Не сверну я с дороги обратно в Москву по твоему призыву, – ответил Иоанн холодно, – ждет нас святой Кирилл, ждет меня и сына моего. Ибо Бог узрит любовь мою, и снизойдет его благословение на меня, как чистый свет…
Взгляд старца вдруг стал тяжелым, пронзающим. Глядел он исподлобья на Иоанна и сказал ему:
– Ежели не послушаешь меня, советующего тебе по Богу, и забудешь кровь мучеников, погибших от поганых за правоверие, и презришь слезы их сирот и вдовиц, и поедешь, ведомый упрямством, то знай: сын твой умрет и не возвратится оттуда живым, если послушаешь и возвратишься, будешь здоров и сам, и сын твой!
Стиснув зубы, Иоанн резко развернулся и, растолкав толпившихся сзади него сопровождающих, стрелой вылетел из кельи. Не этого он ожидал от встречи с преподобным старцем! Смерть сына – то, чего он, потерявший двух дочерей, боялся больше всего! И как хватило дерзости говорить о том!
Курбский взял Адашева за рукав кафтана и шепнул на ухо:
– Следовало бы, наверное, государю послушать старца! Не стал бы преподобный уговаривать зря возвращаться в Москву!
– Государь! – Адашев ринулся к Иоанну, широким шагом идущему по коридору. – Видит Бог, не будем гневить Его, может, вернемся?
– Много всего правдивого наговорил старец! Реши, государь! – вторил взволнованно Мстиславский. Но царь не слушал их. Выйдя из монастыря, не остановился, не поклонился возвышающимся на куполах крестам, сел в возок к царице и велел:
– В Дмитров! Продолжаем путь!
Тяжело захлопнулась ветхая дверь, Максим остался в келье один. Долго глядел он так же злобно и холодно, словно перед ним по-прежнему стоял Иоанн. Лишь спустя немного времени он снова опустил глаза, перекрестился и произнес:
– Дьявол в душе государя, вижу, псы черные за спиной его стаей, а в руке его скипетр кровавый… Нет Господа с ним. И не будет уже…
* * *
«Каждому христианину следует знать, как по-божески жить в православной вере христианской…»
Сильвестр писал быстро и небрежно, низко нагнувшись к столу. Несколько огарков тускло освещали его небольшую горницу, где, по обыкновению, он работал и молился. Сейчас протопоп был занят великим трудом, описывая правила и нормы жизни общества. Объяснял автор, как следует любить Бога, государя, как женам и детям чтить мужей, а мужьям – как семью в узде держать, повествовал, как и что подавать на стол, как вести себя в храме, как молиться, причащаться, обращаться к священнослужителям, как наставлять слуг, как шить, одеваться, обустраивать жилище и хозяйство. Иными словами, Писание касалось всего того, из чего состояла жизнь русских людей.