– Во всей Ливонии не найдется человека, хотя бы и двухсот лет от роду, который знал бы что-либо об этой дани, – добавил Кавер. – так, быть может, по старой дружбе меж нами продолжим перемирие, как и раньше?
Адашев нахмурился – он понимал, к чему клонят ливонцы. Не хотят дань платить! Было видно, что упоминание о долге – впервые за полвека, застало послов врасплох. Заскрипели зубы от злости у Адашева. Не могли хитрые немцы не знать об этом! К тому же один из них – старый Гротхузен, участвовал в предыдущих переговорах.
– Как это послы не хотят знать, что их предки пришли в Ливонию из-за моря и, следовательно, вторглись в Русскую землю, из-за чего много крови проливалось, – начал медленно Адашев, словно наслаждаясь положением ливонцев, – дабы избежать этого, предки государя нашего много сотен лет тому назад позволили вам остаться в стране, но с условием, что вы должны будете платить законную дань! Однако вы поступили вопреки данному обещанию и этого не делали, зато теперь вы должны явиться с полной суммой дани за прошлые времена.
Пот струился по дряблым лицам пожилых послов. Понимали они всю важность нынешних переговоров – на кону стояла независимость Ливонии! В случае согласия выплаты дани их государство фактически становилось протекторатом России! Немногословные и ошарашенные, они лишь могли обмениваться растерянными взглядами. Видимо, закрепив позиции на юге, русский царь решил продвинуться и на запад – одним махом заполучить и территорию, и выход к Балтийскому морю – торговому пути в Европу.
– Вы же понимаете, – сохраняя твердость, говорил Кавер, – что при нынешнем положении мы не можем так просто с ваших слов согласиться выплачивать Москве дань, о которой мы раньше никогда не слышали!
Адашев махнул рукой стоявшему в дверях дьяку, и тот принес стопку бумаг. Висковатый принял их и, разложив на столе, близоруко щурясь, начал искать интересующий его документ. Послы с опаской наблюдали за каждым его движением.
– Вот, предоставляю вам договор лета 1509. «А дань благовернаго господаря, царя русского, и старые залоги – и то честному бискупу Юрьевскому давать по старине, по крестному целованью»…
Висковатый передал бумагу в руки Гротхузену, и тот, держа ее в дрожащих руках, пристально вглядывался в каждую строчку. Другие послы, подавшись к нему, так же внимательно изучали бумагу. Бокгорст нервно стряхнул с лысой макушки крупные капли пота. Висковатый, сохраняя невозмутимость, продолжал:
– Можно ли желать лучшего свидетельства, чем договор, на котором дерптцы целовали крест и в котором упомянута дань? И ежели чего-либо не хотят, то этот предмет не упоминают в договоре и не подтверждают клятвой…