Гротхузен с раздражением вернул бумагу и сказал, сцепив пальцы рук перед лицом:
– Видим мы то же, что и вы. Но дань, что упоминается в прежних договорах, является вроде почестью вашему государю. Но не является обязанностью ему что-либо платить. Эта «почесть» равносильна тому, как когда какой-либо князь или государь носит титул по имени одного места страны для почести и не имеет от этого титула ничего, кроме нее.
Висковатый был готов к такому выпаду и поспешил ответить, сохраняя невозмутимость:
– Признаю, что дань в прошлом действительно в течение двухсот десяти лет не платилась, но с 1474 лета вновь стала включаться в договоры, и ливонцы обещали, поклялись и целовали крест в том, что будут ее платить ежегодно, однако не платили; дань специально упоминалась и в недавно заключенном договоре, и государь сам ее хотел собрать, но ему тогда помешала борьба с его врагами в Казани. Царь надеялся, что послы на этот раз привезут ему дань!
– Ныне правящий дерптский епископ и предки наши, которые заключали много раз мирные соглашения, понимали дань не иначе, как что она должна по старине со стороны дерптцев включаться в договор, но не должна подразумевать какой-либо конкретной обязанности, – парировал коварный Гротхузен. Его холодные ярко-голубые глаза, так выделяющиеся на худом, скуластом лице, впились в дородного Висковатого, – помимо прочего мы не увидели никаких подтверждений того, что когда-либо дань уплачивалась.
Адашев усмехнулся – он оценил хитрый ход старого переговорщика. Никаких доказательств законности требований Москвы! Висковатый молча продолжал копаться в бумагах, затем подозвал дьяка, что-то сказал ему на ухо, и вскоре ему принесли еще одну стопку документов.
– В лето 1474 в январе Иоганн *** и ратман Иоганн Бибер произвели уплату дани с Дерптской области за восемь прошедших лет, – зачитал Висковатый. – Это и есть доказательство того, что это не простая почесть, а действительная выплата.
Во время того, как он читал, послы уже начали перешептываться меж собой, и Бокгорст сказал, разведя руками:
– Однако мы не увидели обозначений размера дани, которую должна платить Дерптская область.
– Это означает, что нам неведомо, из чего состояла эта дань, – добавил Врангель. Но Висковатый, будучи готовым и к этому выпаду, предъявил бумагу одного из предыдущих договоров:
– С древних времен пошлины было восемь алтын, значится, двадцать четыре деньги, лифляндской монетой три марки без четырех шиллингов с каждого человека Дерптской державы. Хотя дед и отец нашего государя некоторое время не требовали причитающейся им дани, однако они эту дань не подарили ливонцам.